Идальго
Шрифт:
— Да-да, конечно. Еще раз спасибо, ваше превосходительство…
Ну да, раз граф, то обязательно «превосходительство» — хотя каждый их этих офицеров в своем деле меня на голову превосходит. Просто кое-чего все они еще не знают — но они уже знают, как сделать то, что едва знаю я. И им достаточно самого, порой, незначительного намека, чтобы сделать мою жизнь более счастливой. Точнее, более комфортной, с каждым днем приближая уровень этого комфорта к тому, к которому я привык в своем двадцать первом веке. Так что мне осталось лишь правильно намекать — но достаточно ли у меня знаний, чтобы намекать правильно?
И
Глава 12
Мне все же было очень интересно, как в России распространялись новости. То есть технически я знал как, но как они обеспечивали такую скорость передачи новостей, я все же понять не мог. И то, что к середине апреля в Петербурге знали, что в Арзамасе менее чем неделей раньше запустили конвертер, для меня оказалось новостью ну очень удивительной, хотя масса по себе новость была вполне ожидаемой: ведь все детали были изготовлены и доставлены туда еще зимой (а летом это было сделать просто невозможно, так как тяжеленные станины на телегах было перевезти физически нельзя), но вот прочитать буквально через несколько дней после пуска о том, что «печь ожидания даже превзошла и плавка занимает не сорок минут, а менее получаса».
Ну, замечательно, за полчаса конвертер производит из почти девяти тонн чугуна восемь тонн стали. За час — шестнадцать тонн, то есть ей нужно подать уже почти восемнадцать тонн чугуна. За час восемнадцать, а за сутки — четыреста с лишним тонн. За почти год из разных мест в Арзамас завезли больше ста тысяч тысяч пудов чугуна в чушках, то есть просто дофига по нынешним меркам — но весь этот чугун один конвертер переплавит за четверо суток. То есть уже переплавил, пока депеша до столицы мчалась… Спрашивается вопрос: какого рожна на «тайном заводе» поставили два конвертера и четыре вагранки? А новый, могучий чугуноплавильный завод в Донецке на двух современнейших домнах в состоянии этого чугуна произвести целых сто шестьдесят тонн! В те же сутки произвести…
Правда, в Донецке строились еще две домны, теперь полностью «отечественными инвесторами» — в смысле, русскими инженерами и рабочими, опыта под руководством иностранцев поднабравшиеся — но готовность новых печей даже осенью была под большим вопросом, да и доставка чугуна из Донецка в Арзамас выглядела весьма сомнительно. Поэтому на совещании, которое устроил по этому поводу Николай, Александр Христофорович выдвинул «свежую идею»:
— Мое мнение таково: вторую переплавную печь нужно разобрать и перевезти ее в Донецк. Если осенью там четыре доменных печи заработают, то ее вполне хватит чтобы весь чугун на сталь переплавлять.
— Вы забываете о нескольких мелочах, Александр Христофорович, — грустно заметил я, — печь сама по себе работать не сможет. Чтобы она работала,
— Но на Донецком заводе стоят две больших воздуходувных машины!
— Стоят, но для конвертера нужна совсем другая воздуходувка, высокого давления и нам потребуется… впрочем, это уже мелочи, в любом случае конвертер в Донецк можно будет только зимой перевезти, так что окажется проще и дешевле для Донецка новый заказать.
— Граф, — обратился ко мне Николай, причем без малейшей ко мне симпатии в голосе, — а вы хотите что-то иное предложить?
— Не просто хочу, а уже предлагаю. Начну с того, что уже сейчас Донецкий завод дает нам три с лишним миллиона тонн чугуна в год, а это, между прочим, треть от производства чугуна всеми прочили заводами России. А осенью, я надеюсь, будет давать уже вдвое больше. Так что нам сейчас нужно придумать как миллион пудов, которые просто лежат себе валяются возле завода и ничего не делают, быстро перевезти в Арзамас. Это непросто, но из этого чугуна будут сделаны рельсы и прочие детали, потребные для постройки железной дороги… от Арзамаса до Кулебак и Мурома, где в земле тоже хорошей руды немало.
— А где из этой руды чугун выплавлять?
— А нигде, руду можно вместе с чугуном в конвертер добавлять в малых количествах, и из ста сорока пудов залитого в конвертер чугуна получится уже не сто двадцать пудов стали, а сто двадцать восемь. Но для этого руды нужно будет сыпать по двадцать пудов на плавку — а это уже тысяча пудов в сутки, и это только на один конвертер. Так что шахты железные в Кулебаках и в Муроме весьма полезными окажутся. А миллиона пудов чугуна после переплавки как раз хватит на постройку дороги до Мурома… мост можно пока и не строить, паромом обойдемся.
— Миллион пудов — это двадцать тысяч телег, а возить нужно будет ой как далеко. Не уверен, что сие вообще возможно.
— Не возможно, а необходимо, но это только первая часть моих предложений. Вторая: нужно скупить весь свободный чугун в Тульской губернии, это еще сто, а может быть и двести тысяч пудов, которые довольно просто по реке доставить в тот же Муром. Скупить весь свободный чугун, который нынче в Нижнем Новгороде к ярмарке завозят. А это, между прочим, тоже поболее миллиона пудов будет — и осенью у нас уже будет железная дорога от Арзамаса до Нижнего Новгорода.
— Но на сие понадобится как бы не четверть миллиона рублей…
— Меньше, Донецкий чугун цены опустил, но даже если и так, то казна просто продаст чугун донецкий и купит уральский. Причем продаст больше чем купит, так что еще и в выгоде останется.
— Наверное, в этом вы правы. А что далее?
— А дальше все будет гораздо страшнее: нужно перезапустить Липецкий завод, поставив там новые домны с воздухогрейными башнями, причем, думаю, их сразу нужно будет четыре штуки ставить.
— Сей завод остановлен поскольку лес весь уже на уголь вырублен.