Ideal жертвы
Шрифт:
– Мой маленький, прекрасный, бесстрашный воин...
– Ну, что ты, Костя! – улыбнулась в ответ я. – Я совсем не бесстрашная. – Смахнула с лица остатки слез и добавила: – И мне действительно нравится быть слабой. Но я просто не могу себе этого позволить.
– Вот именно, – тихо закончил он. – Ты не можешь себе позволить сломаться. Ты не сдаешься. Ты готова идти до конца. И даже не представляешь, насколько в своем бесстрашии прекрасна.
– Куда уж мне сдаваться... – вздохнула я. – У меня сын. И мама. Они от меня зависят. Меня ждут.
Он
– Лиля, милая... Давай, пожалуйста, не сейчас.
– Но почему?!
Он накрыл мою ладонь своей рукой и закончил:
– Ты ведь сама понимаешь, насколько твое положение серьезно. Нужно прежде выпутаться из этой истории.
И отступил на шаг. Восхитительная близость, что на пару минут возникла меж нами, рассыпалась в прах. Теперь на его лице снова была маска холодной сдержанности и отстраненности. Он перестал быть моим другом и превратился в начальника. Представителя высшего менеджмента. Будто и не звучали ласковые, сочувственные слова, которые он только что произносил. Между нами словно пропасть разверзлась. Тем более что Костя очень сухо, начальственно произнес:
– Раз уж ты здесь... Расскажи мне о том, как погибла Елена Ивановна. Подробно. Минута за минутой.
Я поморщилась:
– Ох, Костя! Давай не сейчас! Так тяжело вспоминать...
– Пожалуйста, постарайся, Лиля. Мне очень важно знать все подробно.
Несмотря на его делано мягкий тон, сомнений у меня не возникло: прозвучала не просьба – приказ. И снова я подумала, сколь велика пропасть между нами: Костя москвич, человек на хорошей должности, безо всяких, естественно, проблем и долгов, стоит на пороге своего коттеджа и требует у жалкой тренерши по шейпингу подробного отчета...
– Лиля, я жду, – поторопил он.
Я послушно заговорила... и закончила свой рассказ словами:
– Только все равно я ни в чем не виновата. Не может человек от десяти приседаний умереть – даже если у него с сердцем не все в порядке.
– А ты что, медик, Лиля? – взметнул брови Костя.
Вечно он пытается меня принизить! Я запальчиво ответила:
– Не медик, но про инфаркты знаю! Они всегда постепенно нарастают: сначала слабость, потом одышка, потом в сердце колет. И ни один нормальный человек в таком состоянии заниматься спортом не станет – примет валидол и ляжет в кровать.
– Может, Елена Ивановна просто не говорила тебе, что плохо себя чувствует, – усмехнулся Константин.
– Да нормально она себя чувствовала!
– Ладно, Лиля, не психуй, – твердо произнес Константин. – Может, ты и права.
Я с надеждой его спросила:
– То есть ты правда считаешь... я не виновата в том, что Елена Ивановна умерла?
– Скорее всего, нет, – согласно кивнул он. И серьезно добавил: – Только пока преждевременно кричать об этом на каждом углу.
Я внимательно взглянула на Костю:
– Но если я ни при чем – кто тогда виноват?
– Я не знаю. Пока – не знаю. Но прошу тебя: сделай вид, что ты со всем смирилась. Что готова выплатить долг. Веди себя тише воды ниже травы. Потерпи немного – и вопрос обязательно решится в твою пользу. Я обещаю.
Нет, все-таки кадровик явно играет на моей стороне. Он заботится обо мне. Предостерегает. Подсказывает правильную линию поведения.
Костя легонько коснулся моей щеки и с сожалением добавил:
– И еще: сейчас не время, чтобы нас видели вместе. Особенно, – он махнул в сторону ряда коттеджей, – здесь. Это может очень сильно навредить нам обоим.
Костя буквально на секунду еще раз сжал меня в объятиях, а потом с сожалением отпустил. Произнес в его голосе слышалась тщательно скрываемая страсть:
– А когда все закончится, мы с тобой...
Опять это восхитительное «мы с тобой»!
Впрочем, Костя не договорил. Впился в мои губы коротким, требовательным поцелуем. Я была готова растаять в его объятиях – однако поцелуй длился какие-то мгновения. И вот он уже опять отстраняется и, словно бы между делом, спрашивает:
– Кстати. Что у тебя с доктором Старцевым?
– О, господи, нашел, кого вспомнить! – искренне возмущаюсь я.
– И все же? – настаивает Костя.
– Да ничего, конечно!
– Ты давно с ним знакома? – не отстает он.
– Ну... с февраля.
– И какие у вас отношения?
– Говорю же: никаких! Мы и встречались с ним всего несколько раз! Однажды подвез меня, потом еще пару раз виделись. Старцев меня учил машину водить... На площадке в горпарке.
– А я вас, помнится, однажды в ресторане вместе встретил... – задумчиво говорит Константин.
Я счастливо, но недоверчиво смотрю на него: неужели я действительно Косте небезразлична? Неужто он ревнует?
И пожимаю плечами:
– Ну, сходили один раз всего...
И заверяю Константина:
– Только это совсем не важно. Не нужен мне этот старикашка!
– А, по-моему, Георгий Семенович – очень интересный человек, – уважительно говорит Костя.
– Возможно, – киваю я. И с вызовом смотрю на моего принца: – Но с тобой его не сравнить.
– Спасибо, конечно... – несколько теряется Костя.
И делает шаг ко мне. Я жду еще одного восхитительного поцелуя – однако он лишь легонько касается моего плеча. И сдержанно говорит:
– Спокойно ночи, Лиля.
Быстро, будто боится, что какая-то сила вернет его ко мне, уходит прочь. Тихий щелчок закрывшейся двери опять отделяет его мир от моего.
А я остаюсь вся в сомнениях. То ли мне только что в любви объяснились. То ли – просто послали.
...Назавтра у меня был выходной. О том, сколь нескладно течет моя жизнь, я думала всю дорогу домой. Можно ли себе представить, что недавно я следовала тем же маршрутом в противоположном направлении, преисполненная самых радужных надежд и планов.