Идеальная ложь
Шрифт:
Буквально физически ощущается, сколь напряженной становится атмосфера в зале.
— Помимо всего прочего вы также изучаете и траекторию брызг крови, так? — спрашивает Робертс, выдержав театральную паузу. — То есть вы выясняете, под каким углом брызнула кровь.
— Именно так.
— Почему это так важно?
— По местоположению брызг мы можем вычислить траекторию их полета и узнать, где именно находилась жертва в тот самый момент, когда кровь выделилась из раны.
— В данном конкретном случае вам удалось это установить?
— Гостиная была вся заляпана кровью, и это говорит о том, что, когда жертве нанесли первый удар, она находилась в движении. При этом особо примечательны следы крови, обнаруженные с краю буфетной стойки.
— И о чем они говорят?
— Что в данном случае удары наносились жертве, когда она уже находилась в лежачем положении.
У меня внутри все обмирает.
Я пытаюсь перехватить взгляд Карлы, но она на меня не смотрит. Я перевожу взгляд на экран — там как раз показывают край моей буфетной стойки.
— Давайте обратим внимание на объем крови, — продолжает Робертс. — Скажите, пожалуйста, можно ли пролить столько крови при самообороне?
— Это зависит от обстоятельств, — отвечает Беверли. — Допустим, хозяин дома применяет огнестрельное оружие в качестве самообороны. Огнестрельные ранения часто приводят к обильным кровотечениям.
— Но при этом в квартире никто не стрелял, так?
— Именно. Мы не нашли тому никаких подтверждений. Кроме того, как я сказала, при огнестрельных ранениях распределение брызг крови происходит иначе.
— Собственно, это совпадает с показаниями подзащитной. Мы знаем, что она не использовала огнестрельное оружие, но при этом она заявила, что защищала себя от мужа. Можно ли пролить столько крови при самообороне без огнестрельного оружия?
Беверли склоняет голову и принимается раздумывать над ответом.
— В квартире Эрин Кеннеди было необычно много крови, — говорит она. — Только в этом году мне пришлось обработать пятьдесят семь мест преступлений. В пятнадцати случаях имело место самооборона, вызванная домашним насилием или нападением преступника, проникнувшего в помещение. В частности, мне приходит на ум случай, когда мужчина нанес грабителю, проникшему в его дом, два удара бейсбольной битой. Этих двух ударов оказалось вполне достаточно, чтобы обезвредить преступника, но при этом необходимо учитывать, что оборонявшийся был физически крепким мужчиной.
— И много ли крови вы обнаружили на том месте преступления?
— Немного. И это была кровь грабителя, но не от ударов битой. Он разбил стекло, чтобы проникнуть в дом, и порезал себе руку.
— Согласитесь ли вы, что объем пролитой крови, найденной в квартире Эрин Кеннеди, больше напоминал тот, что вы обычно видели в тех местах преступлений, где происходило убийство?
— Протестую!
Карлу буквально трясет от возмущения.
— И еще, ваша честь, мы закончили с просмотром слайдов? — добавляет она.
Судья поднимает руку, подавая знак, чтобы включили свет.
— Беверли Форд — судмедэксперт, специализирующийся на анализе характера брызг крови, — продолжает Карла. — Ваша честь, она не врач и не патологоанатом.
— И тем не менее она за свою карьеру насмотрелась на кровь, оставленную на месте преступления, и может делать определенные обобщения, — возражает Робертс.
Судья погружается в раздумья.
— Я дозволяю свидетельнице ответить на вопрос, — говорит он. — Мисс Дельгадо, у вас еще будет возможность самой допросить мисс Форд — вот и разберетесь в ее профессиональных качествах и компетенции. Ну а пока ваш протест отклонен. Прошу вас, мисс Форд.
— На месте преступления было достаточно крови, чтобы натолкнуть меня и детективов на мысль, что произошло убийство. Именно поэтому Эрин Кеннеди и была взята под арест.
Карла немного простыла, потому говорит она с хрипотцой, а на щеках пылает румянец. Она встает и поворачивается к абсолютно невозмутимой Беверли Форд.
Перед заседанием Карла рассасывала один за одним леденцы от боли в горле. Сейчас, прежде чем приступить к допросу свидетельницы, она делает глоток воды.
— Подтверждаете ли вы, что точность анализа характера брызг крови вещь достаточно относительная? — спрашивает она.
— Безусловно, в точности анализа могут иметься определенные погрешности, — не моргнув глазом, отвечает Беверли. — Но этот анализ, равно как и другие методы осмотра места преступления, помогает понять, что именно произошло. Когда следствию известно, что свидетель лжет или отказывается давать показания, в дело вступает наука, и благодаря разным способам можно выяснить, что же все-таки случилось.
— В таком случае, — продолжает Карла, — можно ли утверждать, что заключение судмедэксперта целиком зависит от его личной интерпретации характера брызг крови?
— Не всегда. Разница между брызгами от высокоскоростного воздействия и трансферными брызгами объективна, а не субъективна.
— Но что, если изначальная картина оказывается смазанной? Вы ведь не знаете, прикасались ли к следам крови до вашего прибытия или нет. Допустим два человека дерутся на полу, перемазанном кровью. В этом случае характер пятен будет отличаться от изначального, так?
— Как я уже говорила, мы используем самые разные научные методы для того, чтобы установить, что произошло на месте преступления. Если кто-то что-то трогал на месте преступления или пытался замести следы, это можно установить.
— И все же мне бы хотелось задаться вопросом об объективности заключений эксперта, — Карла будто пропустила слова Беверли мимо ушей. — Можете ли вы оставаться объективной, если вам заранее сказали, что примерно произошло на месте преступления? Тогда вы действуете предвзято. Позвольте дать вам определение предвзятости. Это тенденция отдавать предпочтение информации, которая согласуется с точкой зрения человека, его убеждением или рабочей гипотезой, и игнорировать либо интерпретировать в нужном ключе информацию, которая противоречит перечисленным установкам.