Идеальная женщина
Шрифт:
Хок пожал плечами:
— Все, что я увидел, — это формулы длиною с мою ногу.
— Точно, органическая химия. — Энджел убрала часть продуктов в стол. — Говорят, эта наука делит людей на тех, кто будет врачом, и тех, кто мог бы им стать.
— Дерри умный и дисциплинированный. Если он серьезно захочет стать врачом, то обязательно им станет.
«Только если ты купишь Игл-Хед», — мысленно произнесла Энджел.
Она бросила взгляд в сторону настенных часов, опасаясь, как бы им не опоздать к вечернему приливу у Нидл-Бей,
— Мы пропустим прилив, если не поторопимся.
Хок промолчал.
Энджел подняла глаза, чтобы убедиться, что он ее понял, и наткнулась на его обжигающий взгляд.
А потом вдруг почувствовала, что исходящее от него тепло проникает сквозь одежду и разливается по ее телу горячими волнами, вызывая головокружение. Сердце лихорадочно билось, дыхание стало прерывистым.
Она необычайно остро ощущала прикосновение его руки к своей груди. Ее глаза потемнели, зрачки расширились.
Энджел была слишком неопытной, чтобы понять признаки страстного желания, но Хок распознал их мгновенно.
Ему захотелось сейчас, немедленно обнять Энджел и овладеть ею, но в кухню в любой момент мог войти Дерри, да и Энджел, едва осознав, где она находится, просто убежит от него.
Он так долго ждал подходящего момента для последнего неожиданного броска, что вполне может потерпеть еще. Он подождет, пока Энджел не сбросит фальшивую маску сама и не выйдет к нему навстречу.
Хок медленно повернулся к столу, а его рука легонько скользнула по груди Энджел.
Она задержала дыхание, глядя на Хока и пытаясь понять, разделяет ли он хотя бы в малой степени ее чувства?
Но его лицо осталось непроницаемым, казалось, он не заметил ее реакции на их мимолетную близость.
Это вроде бы должно было успокоить Энджел, но она, напротив, даже испугалась и вдруг почувствовала себя одинокой, брошенной.
«Неужели Хок так привык жить в одиночестве, что не может ответить на мою любовь? Неужели я для того лишь пережила смерть Гранта, чтобы полюбить мужчину, которому я не нужна, которой не хочет меня?»
Энджел неподвижно стояла на кухне, поглощенная своими невеселыми мыслями.
Она честно призналась себе, что ее возбуждение этим утром вызвано не желанием порыбачить, а ожиданием того, что они с Хоком скоро останутся наедине.
Не будет ни Дерри, ни телефонных звонков из Нью-Йорка, Техаса или Токио, которые мешают отправиться на прогулку или пикник. Ничего и никого, кроме ястреба и ангела. Пять дней наедине.
Все что угодно может произойти за это время.
На мгновение эта мысль вызвала шок у Энджел, но затем она приняла ее, как приняла когда-то автомобильную аварию, которая так жестоко изменила ее жизнь.
«Страусиная политика себя не оправдывает, — вспомнила Энджел собственные слова трехлетней давности. — Убегать — значит проявлять слабость, а рядом с Хоком надо быть очень сильной».
Энджел понимала, что, проводя так много времени с этим человеком, она рискует слишком привязаться к нему. Ее неумолимо притягивали его острый ум, сила и редкие проблески нежности, которые яснее ясного говорили о бушующих под его суровой внешностью эмоциях.
Хок походил на витраж темной ночью: тайна и едва заметные намеки на цвет. Много темноты, мало жизни. Однако окажись тот витраж на пути солнечных лучей, и спрятанная в стекле красота выплеснется наружу, краски заиграют там, где недавно царила ночь.
Энджел не знала, сможет ли она стать таким солнечным лучом для Хока. Но знала, что попытается.
Глава 11
Энджел взглянула на часы на приборной панели катера и тихо выругалась. Все, казалось, намеренно препятствовало тому, чтобы увезти Хока на рыбалку.
Уже пять вечера, а они еще не вышли из устья реки Кэмпбелл. Энджел обдумывала даже возможность ловить рыбу, пристроившись рядом с огромными плотами, которые вскоре подцепит буксир и оттянет в залив Ванкувер-Бей. Говорили, что вполне приличный по размеру лосось порой собирается именно под такими плотами.
— Что-то не так? — Хок быстро осмотрел приборы, но не заметил ничего, что могло бы вызвать недовольство Энджел.
— Я подумываю, не порыбачить ли нам прямо здесь.
— Не возражаю.
— Черт побери, я-то надеялась, что мы отправимся к Индиан-Хед.
Уголок рта Хока чуть приподнялся.
— Извини, но я не подозревал, что достопочтенный мистер Иокогама страдает бессонницей и решит позвонить мне ночью. Я старался, как мог, сократить разговор.
— Потом позвонили из Лондона.
— На самом деле из Парижа. Из Лондона был следующий звонок.
— А потом снова из Токио.
Энджел недоуменно покачала головой. Необходимость смотреть на глобус и иметь перед собой часы, которые показывают время в различных частях света, казалась ей весьма обременительной для жизни бизнесмена, но Хока это совершенно не затрудняло.
Он обладал способностью мгновенно, едва взявшись за трубку, оценивать открывающиеся возможности и взвешивать все «за» и «против». Его сосредоточенность, память и терпение достойны были восхищения.
Из него получится отличный рыбак, если ей удастся задержать его на воде достаточно долго, однако сейчас они успевали до темноты преодолеть лишь маленький участок пути к Индиан-Хед.
— Поскольку мы все равно уже опоздали, можно остановиться в заливе Браун-Бей, — заметила Энджел. — Мы дозаправимся там, посплетничаем с рыбаками, а на ночь отправимся в Дипвотер-Бей. Если повезет, может быть, удастся немного порыбачить.
— Звучит не слишком обнадеживающе.
— Нерест лосося еще не начался, но Энджел пожала плечами, — надо же хоть что-нибудь делать.