Идеальная женщина

Лоуэлл Элизабет

Энджел сделала вид, что не услышала его вопроса.

— Раз ты собираешься завтра отплывать, — обратилась она к Карлсону, — значит, рыбы должно быть полным-полно.

— Да уж, улов ожидается отменный. Я отложу «улыбочку», чтобы закоптить ее для вас с Дерри.

— Что такое «улыбочка»? — раздраженно перебил Хок. — Или это очередное табу?

Карлсон бросил на Хока еще один хмурый взгляд, однако Хок даже ие моргнул.

И Карлсон понял, что впредь ему, к сожалению, придется считаться с Хоком. В другой обстановке

он с удовольствием померился бы силами с этим наглецом, но сейчас рядом была Энджел, которая с трудом перебарывала в себе тягостные воспоминания.

Карлсон подозревал, что Хок не на шутку заинтересован женщиной, которая сейчас с такой доверчивостью припала к его груди.

— «Улыбочка», — нехотя объяснил Карлсон, — это лосось, который весит больше тридцати фунтов. Когда вытягиваешь такого, то не в силах сдержать радость.

— Понимаю. — Уголки рта Хока поползли вверх.

— Могу поспорить, что при виде подобной рыбины и ты улыбнешься, конечно, если умеешь это делать.

— Я улыбаюсь в данный момент.

Карлсон расхохотался.

— Давай-ка вместе отправимся на рыбалку, Хок, — предложил он. — К концу ее мы или станем друзьями, или один из нас умрет.

Мгновение Хок безмолвно разглядывал огромного мужчину, который так уверенно держался с ним, затем протянул ему руку, ощутив невольную симпатию к этому индейцу.

— Ловлю тебя на слове.

Карлсон быстро пожал руку Хока, и, отпуская ее, небрежно бросил:

— Еще одно, Хок. Если ты дотронешься до Энджи, я разрежу тебя на тонкие полоски и использую их как наживу для рыбы.

— Карлсон… — недоуменно и раздраженно проговорила Энджел.

— А что, если она сама хочет, чтобы я ее трогал? — спокойно спросил Хок.

Карлсон перевел взгляд с порозовевшей Энджел на невозмутимое лицо Хока.

— Тогда я скажу, что ты самый счастливый мужчина на Земле. — Карлсон наклонился и поцеловал Энджел в лоб. — Не стану вас задерживать. Увидимся через пять дней, Энджи. К тому времени ты, быть может, образумишься.

Энджел беспомощно качнула головой и встала на цыпочки, чтобы чмокнуть Карлсона в щеку.

— Я не в состоянии сердиться на тебя, Карлсон, хотя, видит Бог, ты этого заслуживаешь. Ты вел себя очень грубо, и тебе стоит извиниться перед Хоком.

Темные глаза Карлсона смеялись, когда он через голову Энджел посмотрел на Хока.

— Может быть, и стоит, но я повременю. Ты понял намек, Хок?

— Не сомневайся.

Энджел шла по пристани, искоса поглядывая на Хока. Она все еще не оправилась от смущения, вызванного последними словами Карлсона, хотя легкое подергивание левого уголка губ Хока говорило, что его они скорее развеселили.

Увы, Хок не выказывал ни малейшего желания касаться ее. По крайней мере так, как ей бы того хотелось.

Глава 12

Энджел

вывела катер из залива Браун-Бей. Она внимательно оглядывалась по сторонам, потому что, как обычно по субботам, окрестность кишела здесь разнообразными суденышками.

— Держись, — предупредила она Хока, увидев впереди гладкую полоску воды. Подобные внешне обманчиво спокойные участки возникали в местах сильного подводного течения. Иногда над разломами в океанском дне, когда вода в глубине с силой пробивается между невидимыми каменными скалами. Во время прилива в таких местах возникали водовороты, настолько сильные, что могли затянуть под воду маленькую лодку, если зазевается рулевой.

Штурвал в руках Энджел резко повело в сторону. Заранее предугадав это, она крепче ухватилась за него. Корма их лодки накренилась, словно зад автомобиля, который на скользкой дороге повело юзом.

Энджел направила катер в сторону, выбираясь на обычную подернутую рябью воду.

Почувствовав на себе взгляд Хока, Энджел повернулась к нему и улыбнулась:

— Весело, не правда ли?

Черная бровь слегка приподнялась.

— Малоприятное местечко.

— Да это просто пустяк в сравнении с тем, что порой возникает в этих водах.

— Во время шторма, например?

Энджел пожала плечами:

— Шторм и сам по себе отвратителен, так же как и прилив, если у тебя нет опыта. Пролив Инсайд-Пасседж — не место для любителей. Полюбуйся вон на тех.

Энджел махнула рукой в сторону. Хок увидел буксир, который держал путь на север, таща за собой тяжелогруженую баржу. Соединяющий суда стальной трос натянулся, как струна, и звенел от напряжения.

Несмотря на явные усилия мощных двигателей, скорость буксира едва ли составляла один узел в час.

— Они пропустили прилив, — объяснила Энджел.

— И что теперь?

— Проведут несколько часов, выбиваясь из сил, но при этом не двигаясь с места. Затем напор воды ослабнет, и их вытолкнет вперед, как пробку из бутылки. До тех пор, однако, они вынуждены надрываться для того лишь, чтобы их не снесло к берегу.

— Я, кажется, слышу голос опытного лоцмана?

Хок вдруг понял, что не удивится, узнав, что Энджел действительно вела здесь буксир, — она явно чувствовала себя как дома в проливе Инсайд-Пасседж.

Видимо, его вопрос затронул очередную запретную тему, так как Энджел промолчала.

— Ты работала на буксире? — снова спросил Хок.

Молчание затягивалось.

Энджел вспоминала то лето, когда они с Грантом полюбили друг друга. Он тогда проводил буксиры через Инсайд-Пасседж, и даже сейчас звук ревущих моторов воскрешал для нее его облик.

— Я была пассажиром, — тихо сказала Энджел.

— Тебя вез мужчина.

Энджел не стала отвечать, да вопроса и не было.

— Не правда ли, Ангел? Мужчина?