Идеальность
Шрифт:
— Ты даже не знаешь, что эта фраза означает? — фыркнула Лера.
— И не хочу знать. Потому что она из твоего мира. Из мира психологии, лечебниц, таблеток и измененного сознания. А у меня другая жизнь.
Он замолчал, неторопливо докуривая и разглядывая что-то на улице. Лера тоже молчала. Ей казалось, что горло забито криками, а глаза — слезами. Надо же быть такой дурой! Всерьез решила, что этот человек вернулся из прошлого, чтобы помочь! А он ведь прав. Между ними давно нет никакой связи. Прошлое не восстановить, мосты сгнили и развалились. Впереди
Черт, черт, черт.
— Оставишь мне ноутбук до завтра? — попросила она негромко. — Я закинулась таблетками, так что срыва не будет. Обещаю. Завтра завезу, куда скажешь.
— Могу и на несколько дней оставить, если нужно. — Было видно, что Вадику очень неловко говорить. — Занесешь, когда решишь вопрос.
— Но если с Пашкой действительно что-то серьезное…
— Я заеду к нему, проверю.
— А дальше? Что мне делать дальше? Я одна не справлюсь.
Она вдруг разревелась. Беззвучно и сдерживаясь. Слезы потекли по щекам, она вытирала их рукавом и размазывала по лицу. Вадик повернулся, взгляд его сделался печальным.
— Лерчик, ну…
— Она меня убьет, — произнесла Лера, шумно хлюпая носом. — Я исчезну, как Пашка. И всё. Нате всегда всё сходит с рук. Она, блин, пуп земли. Мир крутится вокруг неё. А я всего лишь заноза. Ты правильно сказал. Вытащит меня и выбросит, а потом будет жить дальше своей хорошей богатой жизнью.
Она высморкалась в салфетку, взяла новую сигарету, хотя еще не докурила первую. Слёзы текли сами собой.
— Я уверен, что это недоразумение, — сказал Вадик. — Несколько лет назад у меня так подруга пропала. Всё было хорошо, утром разошлись по работам, обещали созваниваться, а потом у неё телефон оказался выключен. Я ей звоню, дозвониться не могу. Чуть с ума не сошел. Поехал к ней на работу, а она не появлялась. Родителям её позвонил, все дела. И знаешь, что?
— Сбежала от тебя к другому, красивому и адекватному?
— У неё машину эвакуировали, а телефон был внутри. Она решала вопрос и так забегалась, что не подумала даже кого-то предупредить.
— Смешно, — сквозь слезы фыркнула Лера.
— Я это к тому, что не надо себя накручивать раньше времени. Найдется наш Пашка, что с ним сделается?
— Ты сказал «наш».
— Ну здесь не поспоришь.
Некоторое время они молчали. Лера докурила, Вадик выпил чай и затушил сигарету в пепельнице.
— Сделай, пожалуйста, еще одну вещь, — попросила Лера, когда Вадик встал с подоконника. — Пока ты не ушел, ладно? Посмотри информацию о Подольской. Про которую писал Пашка. Я пока… не в состоянии…
Вадик кивнул, сел за ноутбук. Лера пошла умываться, отметила в отражении припухшие от слез веки, раскрасневшийся нос. Красавица, блин.
Вернулась на кухню и обнаружила, что Вадик хмурится.
— Что-то случилось? — она подсела рядом на табуретку и сразу же увидела открытую на ноутбуке новостную заметку.
«Вероника Подольская — внезапная трагедия»
Внизу два фото. На одном крупным планом — девушка, голубоглазая, чуть полноватая, с длинными каштановыми волосами. На втором: общий план какого-то сгоревшего здания.
«Мало кто мог подумать, что жизнь успешной молодой предпринимательницы оборвется таким трагическим способом, — прочитала Лера, — в ночь с двадцатого на двадцать первое апреля две тысячи восьмого в магазине «Сладкая парочка» произошел пожар. Находившиеся в помещении два кондитера и Вероника погибли, не успев выбраться. По предварительным данным, люди находились в подвальном уровне магазина, где располагалась кондитерская мастерская. Все они умерли от отравления угарным газом»
— Господи. — пробормотала Лера. — Ей же всего двадцать было. Молодая совсем.
— Такое иногда случается, — ответил Вадик. — В семнадцать она начала вести бизнес. В девятнадцать открыла магазин и мастерскую. Крутая карьера. Жаль, что оборвалась таким вот ужасным образом.
— Поджог? Не захотела с кем-то делиться? Конкурировала?
— Малый бизнес, не интересен крупным игрокам, — пожал плечами Вадик. — Вот, еще одна статья. По итогам расследования причиной пожара назвали короткое замыкание и халатность при установке противопожарной системы. Люди, находящиеся в подвале, не знали о пожаре, пока не стало слишком поздно. Они просто не смогли выбраться.
Лера кусала губы, вчитываясь в статью. Фото здесь было тоже самое, растиражированное по интернету — молодая улыбающаяся девушка с вьющимися каштановыми волосами.
— Поиск по фото, — попросила она. — Пожалуйста. В чём связь между Натой и Вероникой? Зачем ей старые журналы и заметки, о которых писал Пашка?
Вадик вывел результат поиска. Полностью фотография выглядела так: это был групповой снимок кулинарной студии. Пожилая преподавательница в окружении десяти подростков. Надпись внизу: «Юные поварята, 2002». Вероника на фото стояла крайней слева. А с другой стороны, справа — Ната. Молоденькая, четырнадцатилетняя Ната.
Лера вдруг вспомнила.
— Она ходила на кулинарные курсы. Это была её страсть. Ната хотела стать кулинаром, открыть своё дело, магазин… Каждый раз, когда мы с мамой приходили к ним в гости, Ната что-то готовила. Не для того, чтобы порадовать нас кулинарным шедевром, а чтобы показать, как круто она умеет, например, запекать утку или фаршировать куропаток.
— Они были там вместе, — подытожил Вадик. — Тогда понятно, почему Нате была интересна судьба Вероники. Скорее всего, они дружили.
— Ни разу не слышала об их дружбе.
— Мы это уже проходили. Ната хорошо скрывает свою личную жизнь, а ты не слишком-то ею интересовалась, верно? Мало ли, что между ними было. Может быть, она хотела помочь расширить бизнес, или еще что-нибудь.
— Или завидовала. Вероника воплотила её мечту. Вот тебе и конкуренция малого бизнеса.
Вадик хмуро покачал головой.
— Не верится мне. Ты еще скажи, что это Ната устроила поджог. Сколько ей лет тогда было? Двадцать? Становление маньяка, не иначе.