Идеальность
Шрифт:
Очки она не сняла.
— Рада видеть, — продолжила Ната, неспешно стягивая тонкие розовые перчатки. — Ты очень плохо выглядела на похоронах. Не знала, что будешь так переживать. Вы ведь с Денисом друг друга почти не знали.
В её голосе, между аккуратно расставленных слов, слышались другие слова, настоящие. Лера уловила их, и они были не такие сладкие, как «моя девочка» Толика.
Словами Наты можно было убивать.
Лере захотелось вскочить и броситься вон из кафе. Она крепко сжала чашку с кофе. Так, что побелели кончики пальцев. Заставила себя коротко улыбнуться.
— Простите, что ненароком влезла в ваш разговор. О чём шептались, девочки? — спросила Ната.
— О Толике из «Вирус-клуба», — ответила Лиза, допивая минералку. — Кажется, Лера с ним мутит по второму разу.
— Не староват? Сколько ему лет? Шестьдесят? Около того?
— Вроде бы около пятидесяти, — продолжила Лиза. — Нормально выглядит. Хороший такой мужик, в теле. Жару даёт в постели, наверное, как двадцатилетний.
— Это нам Лерочка может рассказать, да? — чёрные стёкла очков повернулись к Лере.
— Я, пожалуй, промолчу и допью кофе, — ответила Лера. Голос предательски осип. В горле пересохло.
А еще будто кто-то потревожил в голове ворох беспокойных мыслей, и они взлетели, перепуганные, вытеснив все остальные.
— Мы с Толиком пересекались несколько раз, — сказала Ната, подумав. — Припоминаю. Проблемный мужик, горячий. Заказывал тренинги для своего персонала, но, кажется, не взлетело. Сейчас ведь не девяностые, сейчас головой работать надо. Да, Лерочка?
«Пашка, — подумала Лера, и ей тут же захотелось проверить телефон. — Он ведь влез вчера в дом Наты. Она знает об этом. Не может не знать…»
— Лерочка у нас всегда была самая скрытая, — произнесла Ната. — Парадокс, да? Вроде бы никогда ни о чем не рассказывала, но все знают о её личной жизни больше, чем хотелось бы. Про съемки в порно, про сексуальную зависимость, про психические болезни разные.
Подошел официант и замер, не решаясь прервать монолог. Впрочем, Ната замолчала сама, откинулась на спинке стула, поигрывая снятыми перчатками. Заказала зеленый чай и «этот ваш вкусный круассан».
— То, о чём ты говоришь, в прошлом, — ответила Лера. — Я теперь другая.
— Хочется верить, — сказала Ната, потом повернулась к Лизе. — Ну а ты, сестричка, расскажи, как ночь провела. Сдается мне, есть что-то интересное?
— Если бы не провалы в памяти. Проклятая водка с джином…
Она защебетали, как две пташки на дереве. Лера несколько минут сидела неподвижно, разглядывая Нату, ожидая, когда сестра повернется и ужалит очередным вопросом. Но этого не происходило. Лера достала телефон, проверила звонки и почту. Пашка не выходил в сеть с ночи. Абонент всё еще недоступен.
Беспокойные мысли трепетали в голове. Невозможно было думать о чём-то другом.
Надо срочно найти нормальный выход в интернет. Про Пашку должна быть информация. И еще про Веронику Подольскую. Найти всё это, сохранить, спрятать, связать воедино, перебросить на флешку.
Она вспомнила, что коробку с флешками Пашка забрал вместе с ноутбуком и разнервничалась еще больше.
— Я выйду, — пробормотала она. — Покурю.
Ната, не оборачиваясь, взмахнула изящными пальчиками. Разрешила, стало быть.
— …так вот. Помню, значит, как предложила ему поехать ко мне. Потом думаю, что это как-то слишком. Парень должен к себе возить, а не наоборот. Что я себе цену не знаю?.. — щебетала Лиза. От минералки ей явно стало лучше.
Лера вышла на улицу, судорожно закуривая. Зажигалка долго щелкала вхолостую. Как назло, взвился холодный осенний ветер и едва не вырвал сигарету из губ.
Как же быстро счастье сменяется иными чувствами: опустошением, растерянностью, злостью. Или проблема в Лере? Кто-то другой плюнул бы и забыл, не стал бы обращать внимания. Двигаться дальше — вот девиз нормальных людей.
Она набрала Пашку, дождалась сообщения о том, что абонент временно не доступен. Чувство тревоги уже не просто трепетало, а бесновалось с невероятной силой. Определенно, надо найти интернет-кафе (существуют еще такие?) и поискать информацию о происшествиях, случившихся ночью. Лера была уверена, что среди множества мелких неприметных статеек наткнется на новость о Пашке. Пашка будет мёртв.
Зазвонил телефон. Это был Толик.
— Привет, милая, — произнес он. Голос не был похож на голос Дениса. Показалось. Вчера вообще много чего казалось. — Проснулась? Чем занимаешься?
— Завтракаю.
— Хорошее дело, полезное. У меня к тебе предложение есть. Тоже полезное. Приедешь?
— Куда?
— Как куда, в клуб. Я тут безвылазно. Работа сама себя работать не будет. Всюду надо поспевать. Времена сейчас стремительные, а я, ты же знаешь, люблю быть впереди и сверху.
Он неловко хихикнул, ожидая, видимо, что она поддержит. Лера промолчала, докуривая. Пальцы дрожали.
— Я приеду после обеда, хорошо? — наконец, сказала она.
— Что-то случилось? Я чем-то мог обидеть?
— Нет, что ты. Всё хорошо. Задумалась просто… не бери в голову. Это мои тараканы. У меня их много, ты же знаешь.
— Лерка, не заставляй меня переживать! Не приедешь — отправлю за тобой бритоголовых головорезов. У меня их много, про запас!
После разговора с Толиком стало чуть полегче. Лера вернулась в кафе, плюхнулась за столик и стала допивать кофе. Сёстры, казалось, не заметили её прихода.
— …он был безмятежно глуп в своей любви, — говорила Ната. — Романтизировал отношения. Знаешь, как в книгах. Есть отношения настоящие, а есть — литературные. Так вот он мнил себя этаким кавалером из любовных романов. Приносил мне цветы каждый день — по дате. Первого числа — одну розу, второго — две, третьего — три, и так далее. Когда я лежала в ванной комнате — он приходил, садился рядом и болтал. Или еще, из смешного: готовил со мной. Не умеет готовить, а лезет. Ему казалось, что это ужасно романтично. Ну, знаешь, мука на кончике носа, все смеются…