Идеальный обман

Реншоу Уинтер

Игра окончена.

Это конец.

Как я и ожидала, вся эта затея вышла нам боком.

Мне не нужно было соглашаться. Нужно было прислушаться к интуиции, а не к ослепленному от денег разуму.

Что-то блестящее привлекает мой взгляд, и, когда я смотрю вниз, понимаю, что на мне все еще любовный браслет от Картье.

Ключ остался у Хадсона.

Резкий стук в дверь пугает меня, и я мгновенно прекращаю плакать и на долю секунды представляю, что это Хадсон пришел, чтобы уговорить меня остаться и сказать, что мы пройдем

через все это вместе. Но потом понимаю, что этого не произойдет. Он не бросился за мной вслед, когда я уходила из гаража, и, если бы не хотел, чтобы я ушла, уже бы остановил меня.

— Марибель, ты там? — Это Хелена.

— Секундочку, — кричу я и бегу в ванну, чтобы плеснуть холодной воды в лицо. Когда я возвращаюсь, она стоит посреди комнаты, нервно прикусив нижнюю губу.

— За тобой приехало такси. — Она подходит ближе. — Не знала, что ты уезжаешь. Все в порядке? Что случилось?

Доброта Хелены поражает меня до глубины души. Я буду скучать по ее гостеприимству и жалеть, что мне так и не удалось узнать ее поближе.

— Помолвка разорвана, — сообщаю я ей.

Выражение ее лица становится мрачным.

— Что? Почему? Хадсон что-то натворил?

Я качаю головой.

— Нет. Это не его вина.

Она прикладывает свою миниатюрную руку к груди.

— Я запуталась. Вы двое казались такими счастливыми вместе.

— Это долгая история. Может, Хадсон сможет вам объяснить? — Я выглядываю в окно, но не вижу подъездного двора с этой стороны дома. Я собираюсь с силами и застегиваю чемодан до конца, прежде чем натянуть на лицо слабую улыбку. — Думаю, мне не стоит заставлять такси ждать. Уверена, счетчик уже включен.

Стащив чемодан с кровати, качу его к двери. Я оставляю здесь несколько вещей: обувь, сумочки, платья от Шанель. Им нет места у меня в шкафу в Небраске…

— Дорогая, — говорит Хелена, следуя за мной. Она касается рукой моей спины, но у меня нет сил, чтобы развернуться и взглянуть ей в глаза. — Понятия не имею, что происходит между вами, но что бы это ни было, все поправимо. Ну, а если нет, что ж… так и быть. Мы можем просто притвориться, что все хорошо. — Она тихо смеется. — Что бы ни случилось между вами, я знаю только то, что ты делаешь моего сына счастливым. Таким счастливым я не видела его уже долгие годы. После того, как в колледже Одрина разбила его сердце, я думала, он уже никогда не станет прежним. Так и было. Она разрушила его. Сломила дух. А потом появилась ты.

Я поворачиваюсь к ней, желая узнать правду.

— Одрина… бросила его?

Хелена кивает.

— Да. Они встречались на протяжении всей учебы в колледже. Все было очень серьезно. Они собирались пожениться, пока она не изменила ему с одним из его лучших друзей. После этого он всегда стремился отомстить ей любым способом. Должна признаться, как бы я ни была шокирована, когда узнала, что он собирается жениться на тебе, единственное, о чем я могла думать, это

о том, как я рада, что он не женится на ней. Знаю, она дочь Сибил и все такое, но она не заслуживает моего сына. Особенно после того, что с ним сделала.

— Подождите. — Я не могу дышать. Стены сжимаются, и все кружится перед глазами, когда я пытаюсь осмыслить услышанное. — Значит, вы не хотели, чтобы он женился на ней?

Ее лицо искажается от непонимания.

— О чем ты говоришь, дорогая?

Он соврал.

Хадсон соврал.

Он врал мне с самого начала.

Не было никакой запланированной свадьбы, о которой он говорил.

Он жаждал возмездия.

Хотел сделать Одрине больно.

И использовал меня, чтобы добиться своего.

Мою грудь сжимает сильней, чем я могла представить, а сердце словно пронзили стрелой. Он нравился мне. На самом деле.

И только представьте, на минуту я почти поверила, что вся эта фальшивая афера может перерасти в нечто настоящее.

Глава 30

Хадсон

— Это правда, что Мари уехала? — Сибил нарушает неловкое молчание за обеденным столом. — Этого не может быть. Ей же было здесь так хорошо.

Никто не отвечает.

Звон посуды и столовых приборов заполняет тишину.

Я смотрю на тарелку с горячим супом из морепродуктов, стоящую передо мной, не в силах прикоснутся к ней, крепко сжимая в кулаке ложку.

— С ней все в порядке? — Сибил не желает менять тему разговора, но я не удивлен. Она делает это скорее из любопытства, чем из сострадания. — У нее какие-то семейные проблемы?

Одрина вздыхает.

— Хадсон узнал, что Алек обрюхатил Мари.

За столом воцаряется тишина.

Алек давится водой со льдом.

— Одрина, — отчитывает ее Сибил. — Нехорошо выдумывать.

— Это правда, — ухмыляется Одрина. — Я знала, что она что-то скрывает, но никто не хотел меня слушать. Вы все были очарованы своей дорогой Марибель, словно она второе пришествие Христа.

— Одрина. — Дюк прокашливается, когда произносит ее имя. — Хватит.

— Боже, люди, я так устала от вас и ваших заблуждений. — Ее голос становится громче. — Устала о того, что никто никогда меня не слушает.

— Хадсон, это правда? — Мама впивается в меня взглядом, и все за столом смотрят в мою сторону.

Я роняю ложку, отодвигаю стул, швыряю чистую салфетку поверх нетронутого супа и молнией мчусь к двери.

Мне нужен воздух.

Мне нужно уйти от этих людей.

Захлопнув за собой раздвижную дверь, я бреду к самой дальней от обеденного зала веранде. Ухватившись за перила, закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Мари уехала час назад, и я ощущаю ее отсутствие каждой клеточкой своей кожи. Сильнее, чем ожидал. Сильнее, чем считал возможным.