Идеальный враг
Шрифт:
— Хорошо, сэр. Обязательно к нему обращусь. Завтра?
— Он сам к тебе подойдет, он тоже заинтересован. Ведь это наш взвод. Мы все участвуем в игре.
— Так что это за игра, сэр?
Ответа Павел не получил — сержант, сказав все, что собирался, уже уходил. Он был сегодня в наряде — обходил казармы и прилегающие территории.
— Игра… — пробормотал Павел, опуская голову на жесткую подушку. — Первый раз об этом слышу.
Рано утром перед рассветом, часа за полтора до побудки, когда сон крепок и особенно сладок, Павла опять разбудили:
— Писатель!
— Убирайтесь! — прорычал Павел и сунул голову под подушку. Но шепот был слышен и там, а чужие жесткие пальцы еще больней впились в плечо:
— Да проснись ты! Слышишь?
— Ну что? Что еще надо? — промычал Павел в подушку. — Дайте поспать человеку!
— Успеешь отоспаться! Скажи, ты когда-нибудь дрался?
— О господи! — взмолился Павел, чувствуя, что закипает. — Ну когда это кончится? Да, я дрался! Я профессиональный боец! До службы я только тем и занимался, что дрался! Я был чемпионом мира по уличным дракам! Я непобедим! Раньше меня называли Свирепым Медведем!
— Шутишь? — неуверенно спросил голос.
— Правда! — Павел на подушку сверху натянул одеяло. — Все до единого слова — правда!
— Ну ладно, — успокоенно сказал незнакомец, наконец-то перестав трясти Павла за плечо. — Тогда я поставлю на тебя.
— Ставь на кого хочешь, — пробормотал Павел, зажимая ладонями уши. Хмыкнул, передразнивая себя, посмеиваясь на собой: — “Свирепый Медведь… Чемпион по уличным дракам…”.
Он так и не понял, с кем только что разговаривал.
Он снова спал.
Павлу снился сон.
Он видел постаревшую мать и повзрослевшую сестру. Видел необычайно серьезную, суровую Тину. И хмурого отца.
Отца, которого знал только по фотографиям и скупым рассказам матери.
Они вчетвером стояли перед ним. Выстроились в ряд. Молчали. Смотрели на него, словно чего-то ждали.
А потом Тинка сдержанно улыбнулась и спросила:
— Ты когда-нибудь дрался? Дрался из-за меня? Ради меня?
И Павел почувствовал вдруг, что сейчас расплачется. К горлу подступил горячий горький ком, запульсировал, мешая дышать. Но Павел сдержался, не дал слезам пролиться, стиснул челюсти, сжал кулаки. И сказал твердо:
— Я дерусь. Я буду драться. Ради тебя, Тинка. Ради всех вас. Ради тебя, отец.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Жизнь налаживается!
Сегодня первый раз ходили в столовую. Ели наваристый борщ, жареное мясо, картофельные котлеты со сметаной, тушеную капусту и кисель. Давно так вкусно не обедал! Повара русские, пища для меня привычная. А вот сержант борщ есть не стал — попробовал, ему не понравилось. Шайтан тоже отказался, но по другой причине — он не употребляет свинину. Обещают, что скоро у нас будет “русский стол” — большой выбор блюд, неограниченные порции, самообслуживание. Пока же едим что дают.
Утром на складах выдавали обмундирование. До этого все ходили в старой форме, с нашивками частей, где раньше проходили службу. У кого-то одежда была потрепанная, потертая, выгоревшая. У кого-то — как у меня — совсем новая — новая до неприличия. Строй выглядел пестро. Теперь же все смотримся одинаково — небесного цвета х/б, на правом рукаве которого стандартная золотая вышивка “U.D.F.”, а на левом — шеврон нашего Форпоста: щит, на его фоне средневековая крепостная башня и внизу номер 863. На высокой фуражке, называемой цилиндром, те же буквы — “U.D.F.” — металлом, под золото. Выдали ботинки, но почти все ходят в старой обуви — новую разносить непросто — всю ногу сотрешь. А старые ремни, как оказалось, никто не меняет в принципе — плохая примета — еще одно неписаное правило.
Утром же пришло пополнение, но бойцов среди них нет — все вольнонаемные, инженеры, служащие, компьютерщики. Их в отличие от нас доставили на обычных геликоптерах. Нас же, предварительно напичкав таблетками от радиации, забрасывали сюда на “Пеликане” — это тяжелый транспортный корабль ES-класса (“Earth-Space” — “Земля—Космос”).
Среди вольнонаемных много женщин. Наконец-то наша библиотекарша отдохнет от бессчетных ухажеров (сейчас сижу в пустом читальном зале, пишу, для вида обложившись книгами, а она сидит за своей стойкой одна. Читает что-то с компьютера). Прибыли офицерские жены с детьми, мужья их быстро разобрали и развезли по квартирам — было шумно и весело.
Завтра откроют спортзал и тир.
Буду драться с другими молодыми солдатами. Придется — традиция, черт бы ее побрал!
По части пошел слух, что я хорошо дерусь. Забавно! Уже несколько человек подходили ко мне, интересовались, правда ли, что я чемпион по боям без правил. Говорю, что это неправда. Но они, кажется, не верят. Думают, что я хитрю, делаю свою игру. Ставки на меня поднимаются — тотализатор действует почти в открытую — несколько Уорент-офицеров ходят по казармам, принимают ставки, собирают деньги. Старшие офицеры стараются держаться в стороне от этою, но у них плохо получается — азарт заразителен.
Специально ходил в четвертую роту, смотрел здоровяка, про которого все говорят. Действительно — здоров! Выше меня на голову, в плечах шире раза в два и ни единой жиринки — одни мускулы. Голова бритая, лоб низкий. Нос кривой, видимо, был сломан. Возможно, не раз.
Такие обычно прут напролом.
Главное — не попасть под удар. Иначе унесут в госпиталь. А то и вовсе в местный крематорий…
Зал библиотеки был рассчитан ровно на сотню мест. Откуда взялась в проекте Форпоста эта цифра — никто точно не знал. Но каждому было известно другое — нигде и никогда библиотечный зал не наполнялся людьми хотя бы наполовину. Чаще всего посетители этого тихого заведения сидели за планшетными компьютерами — писали письма домой, читали новости. Изредка кто-нибудь выбирал карту памяти с электронной книгой — какое-либо чтиво про монстров из космоса и бравых земных вояк, с легкостью разбивающих орды злобных пришельцев. Совсем редко брали настоящие книги — бумажные, в пластиковых переплетах — немые, неинтересные, с мертвыми, неподвижными иллюстрациями, с немасштабируемыми шрифтами.