Идеальный враг
Шрифт:
— Ты боишься его?
— Не его… — Павел не сразу нашелся, что ответить. — Я боюсь проиграть…
— Страшного ничего не случится, — сказал сержант Хэллер. Лейтенант кивнул.
— Я хочу победить, — сказал Павел.
— Мы тоже.
— Пойду попробую узнать результаты жеребьевки, — сказал лейтенант. Он перешагнул через скамью, встал за спиной у Павла, помедлил, собираясь что-то добавить, но, видимо, не подобрал нужных слов. Махнул рукой:
— Ладно, потом. — И ушел.
Зверь присел рядом с Павлом, стал инструктировать:
— Слушай
Сержант Хэллер внимательно слушал, кивал одобрительно. Съежившегося на краю скамьи солдатика они словно не замечали — надежды на него никакой, да и не из их он взвода.
— …В лоб кулаком не бей — костяшки разобьешь. Бей основанием ладони, только смотри, запястье не повреди. В пах не бей — запрещено, дисквалифицируют. Уши, рот и ноздри противнику не рви — нельзя. Все остальное можно.
— Болевые приемы можно проводить? — спросил Павел.
— Да.
— А удушения?
— Можно. — Зверь внимательно посмотрел на Павла. Поинтересовался: — Ты что, дзюдо занимался?
— Нет. Не совсем.
— В конце концов это неважно. Правил почти никаких нет, только те, о которых я уже сказал. Победа присуждается либо если противник сдается, либо если он не может продолжать бой. Это тебе ясно?
— Да.
— Как оденешься?
— Что?
— Что на себя наденешь? Кимоно? Боксерские трусы и майку?
— А можно остаться в хэбэ?
— Конечно.
— Я разуюсь только. Можно?
— Да хоть совсем разденься! Порадуешь офицерских женушек.
Павел расстегнул ремень, снял, положил рядом с собой. Наклонившись, стал расшнуровывать ботинки.
— Я все-таки посоветовал бы тебе их оставить, — сказал сержант. — Остальные наверняка разуваться не будут. А армейский ботинок, он получше кастета будет.
— Мне так удобней, сэр. — Павел снял обувь, поставил под лавку.
— Ну, смотри сам, — пробурчал Хэллер…
Минут через десять вернулся лейтенант. Сразу же стал делиться полученной информацией:
— Никакой жеребьевки не было. Бойцов просто разделили по ротам: первая рота бьется со второй, третья с четвертой. Потом встречаются победители. Опять же из разных подразделений. В финал выходят два сильнейших бойца… Так что первый бой наш. Во второй роте два бойца — китаец и ирландец. Выбирайте себе противников.
Новобранец, сидящий рядом с Павлом, впервые поднял голову:
— Я бы взял на себя китайца. — Голос его не дрожал, как все подсознательно ожидали. Напротив, он звучал твердо и холодно. — Если вы не против.
— Китаец наверняка знает какое-нибудь хитрое искусство, — предостерег лейтенант.
— Тогда он просто вырубит меня с одного удара, а не станет превращать мое лицо в кровавое месиво.
— Разумно, Курт. — Один только лейтенант знал, как
— Пусть будет ирландец, — пожал Павел плечами. — Мне все равно.
— Договорились! — подытожил сержант Хэллер. — Теперь слушайте: за победу дается три очка. За ничью — одно. Но ничьи бывают очень редко. Счет записывается на роту, но заработанные очки принадлежать будут вашему взводу и лично вам. Это ваш реальный шанс начать игру не с нуля.
Павел повернулся к сержанту:
— Так что это за игра, сэр?
Но тут под потолком зазвенел гонг, и искаженный перегруженным усилителем голос велел бойцам проследовать к рингу для представления.
— Пошли! — Сержант Хэллер сгреб своих подчиненных, рывком приподнял их и поволок сквозь плотную толпу к светящейся иллюминацией арке выхода.
Они выскочили под яркий свет прожекторов и зажмурились. Трибуны ревели, что-то рычали динамики, гремела музыка. Павел услышал свою фамилию и почувствовал, как сержант Хэллер дергает его за руки, заставляя поднять над головой сжатые кулаки
— …и рядовой Курт! Вторая рота: рядовые Хань и Лонгвилл! Третья рота — рядовые Ниецки и Свенсон! Четвертая рота: рядовой Барош! И основной претендент на победу, национальный чемпион по армрестлингу, неоднократный призер всевозможных соревнований по рукопашному бою рядовой Некко!
— Черт возьми! — Сержант Хэллер, разжав стальные пальцы, отпустил руки Павла. — Оказывается, он не так прост. И почему я узнаю это только сейчас? — Он озирался с таким видом, словно искал виноватых.
— Первый бой! — вещал крутящийся на возвышающемся ринге коротышка, одеждой и повадками похожий на клоуна. Возможно, он и был клоуном из приглашенной труппы циркачей — Встречаются первая и вторая роты! Бойцы — на ринг!
Павел дернулся было к канатам, но сержант придержал его:
— Не спеши. Поглядим, кого они выставят. Ты же хотел ирландца?
На ринг, по-обезьяньи цепляясь за канаты, взобрался рядовой Хань. Он был в синих тренировочных штанах и просторной майке, на груди которой красовался свившийся кольцами китайский дракон. Вскинув руки над головой, Хань запрыгал на месте, улыбаясь и часто кивая болельщикам на трибунах. Он не производил впечатления. Он был сух, невысок и легок. Но он отлично двигался.
— Ты первый, — сказал сержант обращаясь к молчаливому Курту. Тот кивнул. Прищурясь, он разглядывал выплясывающего на ринге китайца Налюбовавшись, шагнул к канатам ограждения, обернулся — посмотрел на Павла, а не на сержанта — и сказал спокойно и уверенно:
— Я справлюсь.
Сержант хмыкнул.
Курту на вид можно было дать лет двадцать пять, не больше. Худой и нескладный, неловкий в каждом движении — он словно чего-то стеснялся или опасался. Он был тих и неприметен.
А китаец все прыгал на гулком пружинящем помосте ринга, выколачивая ногами чечетку.