Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Шрифт:
свою книгу (сам Луман заимствовал идею у чилийского биолога и
философа Матураны). Фукс также берет на вооружение, наряду с
сетевым и организационным подходом, лумановскую теорию систем,
но вычищает из нее эссенциалистское содержание, с энтузиазмом
развивает начатую Луманом и Ирвингом Гофманом деконструкцию
целостности и самости человеческой личности (видимо, этот аспект с
наибольшим раздражением будет воспринят отечественной интеллектуальной
общественностью,
Под наблюдением понимается любое познавательное отношение,
выходящее за пределы не только философского и научного, но также
человеческого повседневного опыта и даже восприятия окружающего
мира животными. Например, по Фуксу, иммунная система всякого
организма также является наблюдателем, но с очень простым миром,
содержащим только два элемента: опасное для организма и
безопасное.
Социолог выступает в качестве наблюдателя за наблюдателями —
наблюдателя второго порядка. Если наблюдатели первого порядка, как
правило: «реалисты», то наблюдатели второго порядка —
«конструктивисты» [Fuchs, 2001, p. 25]. При этом наблюдатели
второго, третьего и прочих порядков не имеют принципиальных
преимуществ перед первичными наблюдателями: они также
локализованы во времени и пространстве, зависимы от своих
сообществ и сетей, особенно от тех, кому они адресуют свои тексты.
Такой подход выигрышно отличается как от мифического кантовского
трансцендентализма (до сих пор не преодоленного в философии,
несмотря на старания марксистов и экзистенциалистов), так и от
некритично принимаемой философемы о высоких достоинствах
57
рефлексии и об абсолютном априорном преимуществе рефлексивной
позиции над нерефлексивной.
По своей широте и смыслу отношение наблюдения во многом
напоминает «опыт» в традиции философского эмпиризма, причем
Фукс и не скрывает своей эмпиристской и сциентистской
направленности. Преимущество категории Фукса в том, что
отношение и ситуация наблюдения не позволяют отвлечься от того,
кто наблюдает, где, когда, в каком социальном окружении, с каким
историческим прошлым и т. д. Об опыте же можно было рассуждать,
отвлекаясь от этих «частностей».
Здесь нет возможности излагать и обсуждать все рассуждения
Фукса о человеке, обществе и культуре, которые он делает через
призму сравнительной теории ситуаций наблюдения. Нас будут
интересовать только наиболее общие аспекты, касающиеся сущностей
(недаром книга Фукса называется
социологической отмены философии.
Отношения и вариации
вместо сущностей и принципиальных дилемм
Традиционные философские сущности имеют свои ипостаси
в аналитизме и логике: натуральные, или естественные, виды
[Quine, 1992; Van Brakel 1992] и твердые десигнаторы [Kripke, 1980].
Наибольшие затруднения в отношении натуральных видов Фукс
видит в полном отсутствии согласия относительно их природы и
в исторической изменчивости. Каждый школьник знает, что
окружающие нас вещи являются временными агрегатами очень
мелких частиц — молекул и атомов, но и последние состоят из совсем
уже мелких частиц. Может быть, последние могут претендовать на
роль натуральных видов и твердых десигнаторов? Такая гипотеза
высказывалась весьма крупным авторитетом в аналитической
философии — Куайном; на него и направляет Фукс острие своей
социологической критики.
«Куайн признается, что его “пробная онтология до сих пор состоит из
кварков и их составляющих, также классов таких вещей, классов таких
классов и т. д., вплоть до очевидности обратного (pending evidence to the
contrary - выделено С.Фуксом )”
[Quine, 1992, p. 8]. Если бы Куайн продвинулся немного дальше
в растворении эссенциализма по направлению к социологии, он понял
бы, что его физикалистская и редукционистская “онтология” не
является онтологией вообще, а есть лишь особая ниша довольного
малого, хотя и влиятельного, сектора науки — физики
<элементарных> частиц. Физикализм — это “региональная” онтология
физики. Остальной же мир, включая некоторых физиков, продолжает
верить в Бога, гороскопы, предсказания погоды, любовь, чизбургеры и
телевидение. Если бы современное общество вообще было совместимо
с какой-либо подлинной онтологией, она была бы онтологией не
58
физики частиц, но онтологией здравого смысла, в которой значимыми
целостностями являются не кварки, а “философский факультет
Гарвардского университета”, “семья Куайнов” и “автомобильное
движение в Бостоне”».
Таким образом, Фукс в целом согласен с тезисом социологического
реализма в версии Коллинза о том, что принимать в качестве
реальности следует, прежде всего, объекты внешнего соразмерного