Идол прошедшего времени

Арбенина Ирина

— Да на что Арсению Павловичу идолы, Дамиан? Докторскую он уже с грехом пополам защитил… На что они ему? Какие у него желания? Сокрушать своих научных оппонентов?

— Почему бы и нет?

— Нет! Идолам Корридов не поклоняется. Он человек рассудка. Это точно.

— Жестокое нынешнее время и не таких крутых скептиков, снисходительно посмеивающихся над мистицизмом, заставляло обращаться за поддержкой к сверхъестественным силам.

— Ну уж!

— Кроме того, могут быть и иные

мотивы.

— Опять вы за свое! Деньги? Я в это не верю.

— Напрасно.

— Эх, Дамиан… Деньги, власть, мистическое влияние — все кажется вам более веским мотивом, чем объяснение, которое лежит на поверхности.

— Какое же?

— Вы не допускаете, что может быть и бескорыстный интерес? Интерес ученого?

— Допускаю, но…

— Азарт ученого, научный интерес — вот единственная причина, по которой Корридов приехал сюда, и вот почему не хочет уезжать! Он занимается делом, которое ему дороже и интереснее всего на свете. Это уже и есть исполнение всех желаний.

— Вашими устами, Владислав Сергеевич, да мед бы пить…

— Значит, вы все-таки подозреваете Корридова?

— Вашего «очень хорошего человека» — в первую очередь.

— А кого — во вторую?

— Всех остальных.

— Студентов?

— Конечно. Я полагаю, роли у студентов распределены так: Тарас — «мистик», Саша — «хохмач», Вениамин — «мистер здравый смысл». И у каждого мог быть свой личный мотив.

— То есть?

— Саша Дерюгин, как выяснилось, любит шутить. Может быть, ключ в любимом Сашином слове «прикол».

— Тарас?

— Припадая к корням, не надо уж совсем становиться на четвереньки. Левченко рассуждает, как дремучий дьячок допетровской эпохи. Для него идол — языческая нечисть… Мог убить Нейланда, оберегая истинную веру, поскольку явно подозревал того в идолопоклонстве.

— Вениамин?

— Одного привередливого сенбернара Кента содержать — сколько денег надо! Кашу не ест, от тушенки его поносит. А студенческая стипендия, знаете ли… Вениамин, студент-археолог, прекрасно разбирается в ценности таких вещей, как идол… Молодежь всегда нуждается в деньгах!

— Неужели и наших Прекрасных Школьниц подозреваете?

— Исполнение желаний — слишком заманчивая вещь. Тем более для девушек.

— Допустим… — Кленский отчего-то вспомнил задумчивую, невзрачную Дашеньку.

— Я не вижу среди девушек никого, у кого был бы мотив устранять этого Яшу Нейланда… Но зато почти у всех был соблазн заполучить идола.

— И Китаева — тоже подозреваемая? — усмехнулся Владислав Сергеевич.

— И Китаева.

— Нет, не верю!

— И напрасно.

— Вы сказали — всех?

— Да, всех.

— И меня?

— И вас.

— Ну и ну! — рассмеялся Кленский. Впрочем,

смех получился натянутым.

— Так кто же написал ту статью? — не обращая внимания на иронию журналиста, повторил Филонов.

Кленский покачал головой:

— Нет, Дамиан. Ничего я вам больше не скажу.

— Почему?

— Потому что…

Снаружи у палатки вдруг послышалось какое-то подозрительное топтание.

— Тсс! — Филонов, приложив палец к губам, выглянул наружу.

И с изумлением обнаружил, что его брошенные возле палатки, скинутые наспех кроссовки стоят теперь, как солдатики на плацу, аккуратно, носок к носку.

А рядом с ними, смущенно улыбаясь, стоит Вера Максимовна.

— Не люблю беспорядка, — продолжая улыбаться, объяснила она.

— Не любите беспорядка? — переспросил Филонов.

— Нервирует ужасно! Ну неужели так трудно аккуратно ставить обувь?!

И, продолжая бормотать что-то в том же духе, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, она удалилась.

— Что это с ней? — поинтересовался Дамиан у Кленского, убедившись, что «руководительница юных археологов» скрылась из виду.

— Она же сказала: не выносит беспорядка.

— ?

— Китаева вообще следит тут за всем.

— Что это значит — «за всем»?

— Ну… Даже бумажки подбирает, мусор всякий.

— И дело только в любви к порядку?

— Конечно, и «только»! Неужели вы думаете, что Китаева подслушивала?

— А вы ее в этом не заподозрили?

— Веру Максимовну? Возмутительное предположение.

— Один человек в одном офисе тоже подбирал бумажки…

— И что же?

— А потом его убили.

— Вот как?

— Шантаж. Люди, которые подбирают бумажки, обычно очень много знают и долго не живут.

А на следующий день поиски и усилия Дамиана все-таки увенчались успехом. То ли потому, что он умел это делать, то ли потому, что до него никому это и в голову не приходило — как следует осмотреть не дальние окрестности, а у себя под носом… В общем, Яшин рюкзачок Филонов обнаружил неожиданно близко, окинув профессиональным взором растущие неподалеку от палаток кусты.

Филонов нашел Яшин рюкзак!

И это было подтверждением того факта, что Яша не был плодом воображения членов экспедиции. «Мальчик был»! Вопреки намекам равнодушной Алисы.

И все в том рюкзачке оказалось на месте. Все нехитрые Яшины пожитки, включая небольшую сумму денег и красивую, в кожаном, с тиснением переплете записную книжку.

И еще кое-что… Некий тяжелый сверток.

Дамиан развернул бумагу.

— Опять находки… — вздохнул он. — С ума сойти можно от этой археологии!