Иду с закрытыми глазами
Шрифт:
— Спасете от чего, стесняюсь спросить?
— Ну как же? От обвинений! У меня широкий круг знакомств. Мне помогут найти «козла отпущения» и с вас снимут все обвинения. И вы сможете наконец покинуть этот милый, но совершенно не подходящий вам городок. Домик продадим, я найду покупателя, который даст хорошую цену, — продолжил всё в той же вальяжной манере пока неизвестный мне господин.
— Извините, но меня устраивает и этот дом, и Милльбит! — теряю терпение я.
— А ответственность за убийство мужа вас тоже устраивает? — прищуривается «господин лошадь».
— Но я же не
— С моими знакомствами можно быстро доказать что угодно. Поясню — угодно мне.
Загнанная в угол, не сразу нахожусь с ответом, судорожно пытаюсь найти выход из этого кошмара:
— Хотя бы представьтесь для начала. Должна же я знать, кто мне угрожает.
— Ах! Досадное упущение, леди Олминг. Позвольте отрекомендоваться — лорд Чессорд Грюмвальд.
Сразу же переименовываю для себя «господина лошадь» в Угрюмую Чесотку. Да уж, теперь нужно думать, как избавиться от этой «чесотки». Денег у меня не так много, откупиться вряд ли получится. Да и вряд ли мой изрядно опустевший "денежный" саквояж заинтересует лорда.
— Не могли бы вы наконец озвучить цель нашего знакомства? — не выдерживаю я.
— Взаимовыгодная и, смею надеяться, приятная цель, — отвечает Угрюмая Чесотка. — Вы выйдете за меня замуж.
— Но зачем?! Вокруг много молоденьких девиц, зачем вам вдова?
— А вот это уже деловой разговор. Не буду ходить вокруг да около. У вашего мужа несколько поместий, приносящих неплохой доход, прекрасный особняк в столице. И, насколько я знаю, еще и кругленький счет в банке, к которому вам дадут доступ после окончания траура. Из положенных шести месяцев прошло уже почти три. Скоро, очень скоро вы станете богатой вдовой. Но это при условии, что вас до этого не осудят и не лишат права на наследство.
— Как я понимаю, ваши финансовые дела не так хороши? — отвечаю я, внимательно наблюдая за Чесоткой, а он едва заметно морщится и смотрит на меня уже совсем неприветливо.
— Ну что вы! Все довольно неплохо, но зачем же упускать такую возможность? Всегда приятно совместить приятное с полезным, — заявляет с уже совсем отвратительной ухмылкой лорд Грюмвальд. — Богатство всегда приятно.
Пытаюсь осмыслить последнюю фразу. Это меня, значит, отнесли к полезному?
— А в чем моя польза, если под приятностью вы подразумевали богатство?
— Ну, от женщины довольно много пользы в семейной жизни. Хотя бы и рождение наследника. Да и сам процесс, предшествующий этому… — лорд придает своему лицу мечтательное выражение, которое пугает меня больше, чем угрозы отдать под суд.
По сравнению с этим даже перспективы, когда-то описанные лордом Маргрейвом, уже не кажутся столь уж безрадостными. Нужно попытаться как-то избавиться от Чесотки, но как? Хотя бы временную отсрочку получить, чтобы придумать выход.
— Лорд Грюмвальд, — задумчиво начинаю я, — вы же понимаете, что на время траура о нашем браке не может быть и речи?
— Конечно, дорогая моя, — отвечает он, а я вся передергиваюсь от неуместного обращения «дорогая», да еще «моя», — мы вступим в брак на следующий день после окончания вашего траура. А перед этим заключим небольшой
— Мне нужно подумать. — решительно заявляю я.
— Думайте, но договор мы должны заключить не позднее, чем за пару недель до свадьбы. Не хотелось бы рисковать, знаете ли. Эта пара недель позволит мне начать действовать, если вы вдруг передумаете дать положительный ответ на мое предложение. И тогда… Тогда расследование в отношении вас возобновится.
С этими словами Угрюмая Чесотка покинул мой дом, на прощание пообещав посещать меня регулярно. Скажем, один раз в две недели. Чаще не получится, дела в столице. Да боже упаси! Можно и пореже, подумала я. Но вслух сказала, что уважаю занятых мужчин, поэтому нисколько не обижусь, если наша разлука продлится дольше. Лорд Грюмвальд принял мои слова за комплимент и самодовольно улыбнулся.
— Похоже, вы умная женщина, мы найдем общий язык, — ответил он и наконец-то избавил меня от своего общества.
Глава 20
Что же делать? Я металась по кабинету и не находила ответа. Мне только еще озадачиться другим извечным вопросом не хватало: «Кто виноват?». Эта мысль немного сбила градус страха и я смогла размышлять уже более-менее разумно.
Моя беременность могла оказаться спасительной лазейкой, которая позволит ускользнуть из почти безвыходной ситуации. Угрюмая Чесотка вполне может отказаться от меня, узнав, что я ношу ребенка от другого мужчины. А если и станет настаивать, то всегда есть возможность сдаться на милость короля и попросить провести расследование со всей внимательностью, из снисхождения к беременной женщине. Открывать им настоящее имя отца ребенка я не собиралась. Пусть все и дальше считают, как и миссис Груммит, что это дитя моего покойного мужа, наследник лорда Олминга. Из уважения к почившему, мне вполне могут дать возможность оправдаться. Хотя бы как минимум до родов оставят в покое.
Но при любом раскладе спокойной жизни наступил конец, а нервничать мне опасно. Так что возьму на вооружение легендарную и очень полезную иногда фразу: «Об этом я подумаю завтра». Ближайшие пару недель можно провести приятно, возобновив прогулки и купание в море. Но тревога, поселившая в сердце, не давала вернуться к прежним радостям, отравляла их, как пресловутая ложка дёгтя.
В конце концов я уже почти с нетерпением ждала Угрюмую Чесотку, чтобы наконец избавиться от его притязаний раз и навсегда. Он появился спустя почти три недели.
— Надеюсь, моё длительное отсутствие вас не расстроило, моя дорогая? — поинтересовался он после традиционного приветствия и нейтральных, ни к чему не обязывающих, фраз о погоде.
— Ну что вы, не беспокойтесь, — ответила я.
— Прекрасно, прекрасно… Когда приглашать поверенного? Вы уже готовы заключить предварительный брачный договор?
— А вот об этом я хотела бы поговорить еще раз, — собралась с духом и ринулась в атаку.
На мое признание о будущем наследнике лорда Олминга Угрюмая Чесотка ответил перекосившимся лицом, как будто ему лимонного сока вместо вина пришлось отхлебнуть. Но довольно быстро взял себя в руки и постарался придать своей физиономии подобие учтивого выражения.