Идущие к свету, рожденные тьмой
Шрифт:
– Добавить холодной?
– спросила служанка.
– Да, немного.
Пока служанка ополаскивала его тело, Винсент поинтересовался:
– Говорят, на равнине появились порождения тьмы. Ты слышала что-нибудь?
Служанка пожала плечами.
– Многое рассказывают. И про демонов в пустошах, и про чуму в эльфинаже. Но вам нечего бояться, этот замок высоко в скалах, и до него порождениям тьмы не добраться.
– А кузнец Сорик считает, что они могут выбраться из старой шахты!
– выпалил наугад Винсент, прекрасно осознавая, что кузнец Сорик ничего подобного не говорил.
– Кузнец Сорик много болтает попусту, - нахмурилась служанка.
– А вы когда-нибудь покалечитесь, если и дальше будете ходить к этой дурацкой шахте.
Закончив с омовением, служанка
– Что там внизу, в этой шахте?
– спросил Винсент.
Служанка откинула край одеяла, давая понять Винсенту, что тому скорее бы уже отстать от нее с расспросами и благополучно предаться сну. Видя, что Винсент ежится, но не желает укладываться в постель, она покачала головой.
– Ложитесь, маленький господин, и тогда я вам, так уж и быть, расскажу историю старой шахты.
В этом случае упрашивать дважды Винсента не пришлось. Он с удовольствием нырнул под толстое одеяло и зарылся в него по самый подбородок, предвкушая историю многим более интересную, чем все те сказки, которые он давно уже знал наизусть. Присев на краешек постели Винсента, служанка начала свой рассказ:
– Говорят, в вашем роду когда-то давным-давно был могущественный чародей. Жил он еще задолго до появления церкви и храмовников. Мир тогда был совсем другим. А места эти населяли дикие племена. Не было ни городов, ни деревень. Да и скала эта, на которой ваш замок стоит, была пуста. Неизвестно, откуда здесь появился этот ваш древний предок, но поселился он именно на этой скале. Благодаря своей магической мощи пробил в ней дыру до самых корней земли и устроил себе в глубине тайное логово. Что он там делал - много баек гуляет. Одни говорят, что там он призвал демонов из-за завесы и с их помощью воздвиг этот замок, другие утверждают, что под землей он встретился с тамошними гномами и уговорил их помочь ему создать големов, которые и выстроили замок на вершине скалы.
Служанка сделала паузу, пытаясь припомнить, а может, и присочинить что-нибудь еще.
– Что же случилось с магом дальше?
– спросил Винсент, завороженный ее рассказом.
– Об этом в точности ничего неизвестно, - служанка пожала плечами.
– Утверждают, что маг что-то очень долго искал под землей. Может, хотел похитить гномьи сокровища или пытался выстроить подземный город. Все это больше смахивает на сказки. Потом произошло сильное землетрясение или сам маг вызвал магию столь ужасную, что она заставила расколоться скалы. Как бы то ни было, но проходы, ведущие в подземные владения мага, обрушились, а сам маг сгинул без следа, оставив свою семью прозябать в замке на поверхности.
– Может, на него напали порождения тьмы?
Служанка опять пожала плечами.
– На этот счет сказать ничего не могу. Но с тех времен, видимо, ваша семья владеет этим местом. Впрочем, шахта на глубине давно обрушилась, закрыв доступ в гномье царство. Скорее всего, ваша мать права, и ваш отец беспокоится за состояние замка. Большего мне нечего вам рассказать, и вам давно пора уже спать.
Служанка задула все свечи на столике возле кровати, кроме одной, и напоследок поправила одеяло Винсента. Забрав запыленную одежду, чтобы утром вернуть ее вычищенной, она вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Мысли, навеянные рассказом служанки, еще какое-то время не позволяли Винсенту заснуть, но постепенно смешивались с невероятными мальчишескими фантазиями, пока окончательно не растворились во сне. Ему снилось, что где-то в глубине до сих пор обитают созданные чародеем огромные големы, и их тяжелая поступь сотрясает подземные чертоги, заставляя дрожать стены родного замка. Когда один из них, пылая огненными глазницами, особенно сильно топнул ногой, Винсент проснулся и явственно ощутил дрожь, передавшуюся кровати. Он подумал, что отец в итоге прислушался к Сорику и спозаранку решил взорвать шахту, но посмотрев на свечу, сообразил, что под утро от нее должен остаться лишь небольшой огарок, чего в действительности не наблюдалось.
Тяжелый и глухой толчок раздался вновь, заставив колыхаться стены замка и прогнав остатки сна. В замке, судя по звукам, началась суматоха. Потом где-то совсем близко раздался крик ужаса, заставивший Винсента подобрать коленки и съежиться под одеялом, в страхе следя за закрытой дверью. Мимо прогромыхали тяжелые шаги обутых в кованые сапоги ног. Услышав голос отца, Винсент решился слезть с кровати и сделать несколько шагов по направлению к двери. В этот момент раздался еще один сильный удар. С потолка посыпалась пыль и мусор, а сам Винсент от толчка едва не упал.
Дверь распахнулась, и на пороге показалась мать. Опираясь одной рукой о ручку двери, она протянула по направлению к Винсенту вторую руку.
– Скорее, Винсент, пойдем!
– быстро заговорила она срывающимся голосом.
Он быстро подбежал к матери, и она, обняв его рукой, увлекла за собой в коридор. В дальнем конце коридора кипело сражение. Отец Винсента только что обрушил огромный двуручный клинок куда-то во тьму перед собой. Оттуда донесся дикий визг, и во все стороны полетела какая-то черная жижа, густо обдавая стены, отца и стоявших по бокам от него замковых стражников. Пики воинов погружались в эту тьму, и создавалось ощущение, что врагом является именно она, а не нечто бесформенное, постепенно напирающее из глубины коридора. Отец повернул к ним заляпанное чернотой лицо и закричал:
– Спускайтесь по северной лестнице во двор и бегите на перевал!
Он хотел крикнуть что-то еще, но неведомая сила внезапно подняла под самый потолок стоявшего слева от него стражника и бросила его, словно пушинку, вдоль коридора. Облаченный в кольчужный доспех воин тяжело грохнулся на пол, по инерции прокатился какое-то расстояние и замер у самых ног Винсента. Голова стражника неестественно повернулась и безжизненные глаза мертвого человека уставились на Винсента. Мать попыталась увлечь застывшего Винсента по коридору в другую сторону, но когда они уже готовы были бежать, дальняя дверь, мимо которой пролегал их путь к спасению, с треском вылетела, сорванная с петель, и в коридор вылилась та самая тьма, с которой сражался отец. Только поначалу она показалась Винсенту бесформенной, но затем разделилась на неуклюжие приземистые фигуры, быстро засеменившие навстречу людям. Мать вместе с Винсентом попятились обратно, когда позади раздался свирепый рев.
Что-то большое едва протискивалось в коридор, и его огромная лапища, увенчанная когтями, охватила отца Винсента, сжимая его сильнее и сильнее. Двуручный меч отца насквозь пробил эту огромную руку, из нее хлестала черная кровь, но этого было недостаточно, чтобы остановить чудовище. С противоположной стороны твари приближались стремительными прыжками. Одна из них, обогнав остальных, прыгнула на стену и, оттолкнувшись от нее всеми четырьмя конечностями, обрушилась на мать Винсента. Перед глазами Винсента блеснули заплывшие красным глаза, белесые когти и бледная кожа создания. Мать вскрикнула и упала на четвереньки, обильно поливая пол густой алой кровью.
Винсент остался стоять один, скованный ужасом, переводя взгляд со скорчившейся на полу матери на погибающего в когтях чудовища отца. Он помнил это, помнил столь отчетливо, что обхватил голову руками и закричал, желая избавиться от этого нереального ужаса...
Вокруг разлилась тишина. Винсент отнял руки и вдохнул свежий прохладный воздух, который приносил сквозь разрушенную кладку замковой стены горный ветер. Он стоял в том же коридоре, только все вокруг изменилось настолько сильно, что Винсент едва узнал свой дом. Доски пола во многих местах сгнили, стены замка обвалились, а двор, виднеющиеся сквозь прорехи в стене, был завален остатками рухнувшей дозорной башни. Замок пребывал в запустении. Винсент ощутил, что что-то стискивает в руке. Он посмотрел вниз и увидел, что сжимает цилиндрический футляр. Опять появилось ощущение, что все это уже происходило с ним. Он откупорил крышку футляра и рассмотрел внутри туго свернутые в рулон листы пергамента. Их он тоже помнил. Он нашел их в сундуке в разрушенном кабинете отца. Нечто, имеющее сомнительную ценность, и на что даже не позарились многочисленные мародеры, вынесшие из развалин замка все мало-мальски ценное. Единственная память о родителях, о семье, об истории его рода.