Идущие на смерть
Шрифт:
— Живее сваливаем, на!
Штрафники побежали за своим командиром. Но тут возникли трудности. Если китайский генерал еще выполнял простейшие команды, отдаваемые посредством тумаков и бежал вместе со всеми, то серолицый всячески саботировал движение, он слег и не желал двигаться, несмотря на удары и угрозы.
— Вот сука, на… Но ничего, Бурый, Локоть, хватайте его под руки и волоките.
— А он не сдох часом? — поинтересовался Атом.
— Не, на… глазки так и бегают…
Отряд убегал в темноту, но помочь это не могло, противник пользовался приборами ночного видения и вполне
Впереди появилась еще одна группа противника. Штрафники юркнули в переулок, чтобы затеряться во дворах. Заречный бросил назад гранату с радиодетонатором. И когда преследователи оказались в ее районе нажал на пульт дистанционного подрыва. Кого-то из преследователей, безусловно, ранило, в подтверждение тому раздались крики, но главное они обеспечили себе несколько секунд форы. Чтобы скрыться за еще одной грудой развалин.
Впрочем, это все равно не могло спасти штрафников. Китайцы стянули в район огромное количество солдат, и прорваться сквозь это кольцо не представлялось возможным. Пометавшись из стороны в сторону, они вынуждены были засесть в одном из относительно уцелевших зданий.
— Не получилось, на… Что поделать, залезть на гору всегда легче, чем слезть с нее, на.
— А я вообще не понимаю, на что мы понадеялись, добровольно сунувшись в пасть дракону, — буркнул Бурый. — Чем мы вообще думали?!
Все промолчали, но мысленно наверняка согласились с Бурым. Сейчас сидя в западне, и немного подумав, что называется задним умом, они действительно не могли понять, на что они собственно надеялись, ввязываясь в эту в высшей степени авантюрную авантюру?
И ведь не просто пошли, а просто слепо последовали за своим командиром, понадеявшись на его специальные знания и опыт в данной области спецопераций. Ведь никто даже не поинтересовался, а как они собственно будут отходить с пленными, если тех удастся взять? А сейчас думать уже поздно. Остается только, как раньше верить своему командиру. Ничего другого им не остается.
— Занять круговую оборону, на. А кто каким местом думал, будете потом выяснять, на, если это думающее место сумеете сохранить. А чтобы его сохранить, на, вы должны быстро выполнять мои приказы, на. Возможность выхода еще есть, на…
— Какие?!
— Сыть, на! Занять боевую позицию и не отсвечивать, на!
Бурый подчинился и прильнул к окну, зло передернув затвор автомата.
Заречный оставшись один вынул из кармана рацию и, покрутив настройки, стал вызывать уже знакомого Жнеца:
— Жнец, здесь Сокол-два, прием… Жнец, Жнец, здесь Сокол-два, прием…
Но в ответ рация лишь издавала пощелкивающее шипение. Комбат не сдавался и перепробовал еще несколько частот, пытаясь вызвать не только Жнеца, но и штаб, но результат оставался тот же. Рация издавала лишь помехи.
— Глушат суки, на… — ругнулся Заречный, оставляя рацию в покое. — План "Б" также полетел коту под хвост, на…
— А в чем он заключался? — поинтересовался Вадим.
— В вызове огня на себя, на…
Куликов вздрогнул, но согласился, что этот вариант мог
— А плана "В" случайно нет?
Комбат не ответил, только зло сплюнул. Вадим отвязался, понимая, что на Заречном как на командире отряда, сейчас лежит вся ответственность за операцию, точнее ее провал. Это нелегко. Нужно что-то придумать, а в голову, похоже, ничего не лезет.
Китайцы, окружив здание, в котором спрятались штрафники, пока не предпринимали попыток штурма. Их медлительность скоро прояснилась. Через минуту раздался усиленный мегафоном голос. Оратор с сильным акцентом, так что его едва можно было понят, потребовал:
— Рюсские… отпистити плинникоф и вам соханят зисть… Пофторию… сдафайтись и ви останитись живи…
— Ага, так я и поверил.
— Даем вам минута на расмысшлиния…
— Время тянут, суки, на…
— Что будем делать командир? — глухо спросил Гном. — Их там как грязи… Даже если все пули что у нас есть, попадут точно в цель и ни одна не пропадет, а каждая граната убьет десяток китаез, их там все равно останутся сотни.
— Ну не сдаваться же, на? Или ты предпочел бы этот вариант, на?
— Нет… они не сдержат слово. Мы им не нужны, разве что для своих целей…
— Они боятся шума и света что неизбежно появится в случае боя, на, — задумчиво сказал комбат. — Пожалуй, только в этом наше спасение.
— Что ты задумал, комбат? — удивился Шершавый.
— Так, пока они там ждут, быстренько найдите что-нибудь, что может гореть: доски, пластик, пенопласт…
Бойцы, примерно уяснив, что именно хочет сделать комбат, быстро осмотрелись и стали выламывать доски из местами разбитого пола, сбивать косяки и разрушать деревянную мебель. Вскоре в центре комнаты валялась целая груда дров.
— Хохол, Атос, Бабай, тащим все на верхний этаж и разводим костер. Остальные прикрывают.
Подхватив доски, бойцы побежали наверх.
— Минута расмисшлиния прошла, — донеслось снаружи.
— Какие гарантии?! — крикнул Вадим, понимая что нужно потянуть время, пока комбат доведет начатое до конца или по крайней мере успеет сделать хоть что-то из задуманного. — Что вам помешает нас шлепнуть сразу, как только мы отпустим пленников и сдадимся?!
— Ми даем слофо.
— Слово – пустой звук! Каждый хозяин своему слову, то есть слово дал, слово взял и все дела. Тут нужно что-то другое!
— Что? Какие фаши услофия?
— Вы отпустите нас вместе с пленниками, до какого-нибудь острова! Мы на острове отдаем вам пленников и расходимся! Как вам такое предложение?!
Переговорщик замолчал, видимо доводя предложение русских до командира.
"А ведь действительно неплохое условие для расставания", — подумал Вадим и стал с надеждой жать ответа.
— Нит… ни пойдит…
— Почему?!
Вместо ответа раздался шквал автоматного огня. Казалось, стреляли тысячи стволов. Хотя, может так оно и было на самом деле… Пули влетали в открытые зевы окон и, выбивая от стен облачка пыли, кирпичную крошку, рикошетили внутри комнат.