Идущие сквозь миры
Шрифт:
— Ну как?
— Нет, — выдохнул я.
— Напрягись, дружище.
— Нет, ничего не выходит, — произнес я минуты через три, открывая глаза.
— Тогда передохни, и попробуем еще раз.
Я вздохнул: заканчивался восьмой день моих тренировок. Заканчивался с тем же результатом, что и предыдущие семь.
— Наверное, ты ошиблась насчет моих способностей, — брякнул я, усаживаясь на песок.
— Тогда ошибаюсь не я, ошибается Застывшее Пламя, — спокойно и вместе с тем доброжелательно возразила Мидара. — Такого я за ним не припоминаю, до сих пор во всяком случае. Не волнуйся, просто соберись — и все будет хорошо.
Она присела рядом.
Под тонкой тканью платья, кажется, не было абсолютно ничего, кроме ее собственной кожи. Эта мысль неожиданно взволновала меня.
Да, теперь уже бывший наш капитан заметно изменилась за эти недели.
Прежде мне, который держал ее нагое тело в объятиях, да и прежде вполне отдавал себе отчет, что она — обычная женщина со всем, что женщине полагается иметь, все же не пришло бы в голову воспринимать ее как обычную женщину. О всяких эротических фантазиях с ее участием я и не говорю. И дело тут даже не в ее хорошо известных специфических склонностях.
Я ведь сначала даже слегка сочувствовал Кэлину, так звали ее избранника, — каково же ему будет с такой, как она.
А теперь вот и сам смотрю на нее со вполне обычным мужским интересом.
Как все-таки любовь меняет человека. Настоящая любовь. Настоящая любовь…
— Ну, вижу, отдохнул, — сообщила она, видимо поймав мой взгляд. — Давай продолжим… Или нет — сделаем перерыв, и я поучу тебя обращаться с планшеткой…
Это случилось после одиннадцатой тренировки.
Ничего особенного в этом не было. Просто я сделал мысленное усилие — как мне объяснила Мидара. И… И тут же окружающий мир куда-то пропал. И я увидел… Нет, не тьму, но что-то похожее на нее, пронизанное мириадами тончайших нитей, идущих от одного облака многоцветных мерцающих огоньков к другому. Потом перед моим взором возникла яркая объемная картина на сине-черном фоне. Переплетение разноцветных линий, свивающихся в жгуты: фиолетовых, бирюзовых, лиловых, ярко-алых и густо-пурпурных… Серебристые точки и нити, оплетающие их. И еще много чего…
А потом прозвучал — прямо внутри, именно внутри моей головы… нет, вовсе не мертвый и металлический либо призрачно-потусторонний, а обычный женский голос:
— Имеется возможность открытия портала. Запрос: характеристика портала — постоянный, временный, разовый? Подтверждение? Отсрочка?
Я испугался почему-то: вдруг портал откроется прямо сейчас, и я провалюсь неизвестно куда, — и в тот же миг перед глазами возникла серая мгла, и почти сразу я вернулся в реальный мир. В глубине кристалла тлел янтарный отблеск.
Я тут же поделился с Мидарой впечатлениями и принялся ее расспрашивать. Она искренне удивилась:
— Никогда такого не было! — Она задумалась. — Нет, никогда… Стоп!! Я помню, Ятэр сказал, что с некоторыми, в ком есть особая сила, кристалл может говорить. Эх, не расспросила его… Значит, ты сильнее меня в этом смысле, — подумав, продолжила Мидара. — Что я еще могу сказать? Поздравляю. Во всяком случае, голосов я не слышала, это уж точно.
— А как это было у тебя? — поинтересовался я, вспомнив, что в суете не догадался спросить ее об этом до начала тренировок.
Моя собеседница опять помолчала какое-то время.
— Что тебе сказать… опиши словами боль, радость… ну, или то чувство, когда летаешь во сне…
Мне осталось только покачать головой — поэтичности прежде в Мидаре не было ни на грош. Что делает с людьми любовь!
Талисман Древнейших и звание капитана перешли ко мне.
Кроме Мидары, тут решили остаться Рихард с Ильдико и Секер Анк.
Поколебавшись, но в конце концов придя к выводу, что от добра добра не ищут, к ним присоединился и Тронк. Зато Файтах совершенно неожиданно заявила, что хочет отправиться с нами.
По многим причинам энтузиазма эта перспектива у нас — тех, кто твердо решил продолжить путь, — не вызвала. Об этом мы ей и сообщили.
— И что я тут буду делать? — спросила Файтах, выслушав известие, что ей придется остаться.
— А что ты будешь делать в любом другом месте? — возразил Дмитрий.
— Этот мир — едва ли не лучший из тех, какие нам попадались, — поддержал я князя.
— Тогда почему вы сами тут не остаетесь? — ядовито бросила она.
— Все очень просто — мы хотим вернуться домой…
После этих моих слов Файтах как-то вдруг сразу сникла, и я мельком пожалел, что произнес их вслух. Опустив глаза, она молча встала и ушла.
— Зря ты так… — хмуро промолвил Дмитрий.
— Нужно ее оставить здесь, — твердо заявил я. — Хватит уже. Вспомни Таххар.
— Ты теперь капитан, тебе решать, — последовал короткий ответ. Было непонятно, осуждает меня мой друг за это решение или нет.
За всем этим я не прекращал совершенствовать свои навыки в обращении с Застывшим Пламенем. Бесполезно сейчас писать об этом — разум принимал в этом самое минимальное участие. Точно так же искусный музыкант не думает во время игры о гаммах, тональностях и ладах… а если вдруг задумается, то мгновенно собьется.
Единственное, что вынес я из этих тренировок, — убежденность, что силы, которыми владели Древнейшие, и те, что используют эораттанцы, имеют разную природу. Если маг открывал проходы сам, пользуясь силой, заключенной в браслетах-аккумуляторах, то Застывшее Пламя лишь инициировался и управлялся человеком, не требуя никаких сверхусилий с его стороны. Впрочем, как можно было рассуждать об этом определенно?
Наконец был готов корабль, построенный по чертежам первой яхты Дмитрия, восстановленным по памяти.
Это было небольшое, но очень мореходное суденышко из твердой древесины — белой с синеватым отливом, называющейся на местном языке «куо» и похожей на земной тик.
Два треугольных паруса на мачте из прочнейшего пластика, управлявшихся тросами из того же пластика.
В качестве двигателя на нем стоял небольшой электромотор с мощным химическим источником тока, — кстати, обошелся он нам в копеечку. Его должно было хватить на три месяца непрерывной работы, после чего нам останется выбросить всю конструкцию за борт. Была мысль попробовать извлечь из аварийной капсулы атомную батарейку, но, подумав, мы не стали связываться с источником радиации.