Идущие за кровью
Шрифт:
— Год активного солнца, магнитные бури, — сказал Петров. — В такие годы происходит самое большое количество эпидемий, войн, землетрясений, наводнений и засух. Каждые одиннадцать лет наступает очередной цикл повышенной солнечной активности. На землю обрушиваются мощные потоки электромагнитного излучения, порывы солнечного ветра, всё околоземное пространство заполняется солнечными частицами. В эти же годы наблюдается резкое повышение урожаев, интенсивность развития растений, размножение насекомых, а так же наблюдается рост количества самоубийств и несчастных случаев. С точки зрения мистики, именно в такие годы активизируются силы зла. Наблюдаются вспышки эпидемий холеры, чумы, дифтерии, тифа, менингита… Солнце влияет и на скорость вращения Земли, а это вызывает сотрясение в земных недрах. Оно порождает магнитные
— Пётр Петрович, — остановил я не в меру разошедшегося оратора. — У тебя есть хоть одна добрая, приятная информация о мире? Я просто сказал, что у меня очень болит голова, а ты… В мире вообще хоть что-нибудь хорошее, с твой точки зрения, есть?
— А это зависит от того, как ты относишься к миру, — хитро улыбнулся Петров. — Если ты ищешь что-то негативное, то за многовековую историю человечества на каждый конкретный день накопилось что-то отталкивающее, приносящее неприятности и проблемы. Поэтому немудрено, что даже в самый радостный и светлый солнечный день ты найдёшь беды и заботы. А если ты ищешь доброе и весёлое, то даже тёмной ночью тебе будут мерещиться не ведьмы и оборотни, а эльфы и гномы, Оле Лукойе, нашептывающий красочные сказки, и Питер Пен, зовущий в удивительную страну приключений. Я думаю, что человек, ищущий неприятностей, не только находит их сам, но ещё и притягивает их, заставляя откликнуться на своё желание. То же происходит с человеком жизнерадостным и смелым… Есть и ещё один фактор. Оперативник живёт в мире загадок и опасностей, поэтому рядовому человеку его жизнь кажется чем-то далеким и необычным. А оперативнику это кажется повседневной, монотонной и утомительной работой. Мы с тобой вынуждены разыскивать и уничтожать любые опасные проявления магии и аномальных явлений. Но обычному человеку это кажется нелепым и далеким… Впрочем, сейчас страну захватила такая эпидемия криминального террора, что и оперативник, и «обыватель» плавают в «детективах» по уши. Да и колдунов, НЛО и полтергейста развелось столько, что мы с тобой вряд ли выделяемся из общего фона…
— А моя беда в том, что я занимаюсь одновременно и оперативной работой, и «инквизиторской». «Опер-уполномоченный охотник на ведьм», — вздохнул я. — Пойдем по домам. Завтра нам опять предстоит целый день совмещать неприятное с бесполезным…
— Ваши ребята приходили к нам вчера, — удивился прораб. — Всех допросили, все записали…
— Иногда случается, что к одному и тому же свидетелю приходится обращаться по пять, а то и по восемь раз, — пояснил я. — Сперва человек рассказывает «сухие факты», после ухода оперативников невольно думает о произошедшем событии и вспоминает какие-то моменты, которые могут иметь немалую важность для дела. А иногда, в связи со сменившейся версией или открывшимися уликами, требуются уточнения или подтверждения. В нашем случае нам требуются детали, способные подтвердить или опровергнуть новую версию.
— А-а… А то я, признаться, забеспокоился: не подозреваете ли вы кого-нибудь из моих парней, — успокоился прораб. — То, что вы вчера приходили — это понятно, а сегодня как увидел, даже расстроился. Хлопцы-то у меня отличные. На редкость слаженная и умелая бригада подобралась. Потому-то такие хорошие заказы и получаем. Вот как раз сейчас проводим капитальный ремонт дома по заказу банка. Очень хороший заказ. И деньги хорошие. Мне Сашку, покойного, и как человека жалко, и как работника. Ведь и парень был замечательный, и работник толковый. Что называется — на все руки мастер. У нас ребята очень расстроились, как про убийство узнали… Вы этих гадов обязательно отыщите. Что же это творится, когда уже и до обычных работяг, на трудовые гроши живущих, добрались?! У него и взять-то было нечего…
— Скажите, Семен Львович, вчера к покой… к Еричеву на работу никто не приходил? Или сразу по окончании работы?
— Нет. Точно нет. Он всё время у меня на глазах был. Мы как раз балкон демонтировали, а он лебёдкой управлял. Я все время поблизости находился.
— Может быть, хоть на минутку? — настаивал я. — Что-нибудь передать? Или передавали что-нибудь через сослуживцев?
— Нет. Мы бы вспомнили. Мы вчера тоже между собой обсуждали его гибель, но ничего, связанного с работой или с тем днём, не нашли. У Саши все время было хорошее настроение, все время шутил, даже напевал…
— Не могли бы вы очень подробно описать, что он делал позавчера?
— Значит, так… Пришел на работу без двадцати десять, переоделся, встал за лебёдку… Мы как раз демонтированием балконов занимались, в тот день три штуки сняли… Нет, вру! Сперва он раздробил отбойным молотком тот балкон, что мы в прошлый день сняли. Чтобы удобней было их в машины загружать и вывозить, мы их дробим на части. Затем мы стали снимать балконы. Они были слишком старые, ремонту уже не подлежали, да и заказчики хотят фасад банка сделать зеркальным. У них сейчас такая мода на банки пошла — чтоб сверкали. По мне, так примитивно и некрасиво, но желание заказчика — закон… Сняли три балкона, раздробили на части и пошли по домам. Всё.
— Семен Львович, припомните получше: вы ведь не могли постоянно находиться рядом с Еричевым. Насколько долго и в какое время он оставался один?
— Да я его постоянно видел… Не будем же считать минуты, когда я, извините, по нужде отбегал да на обед отходил.
— А почему бы и нет? — насторожился я. — Вы не припомните, что делал Еричев в обеденный перерыв?
— Обычно ребята едят на месте. Они обеды с собой приносят, а я отошел в кафетерий, что на углу. У меня жена в отпуске, уехала к матери, в Киев, и готовить некому. А сам я не слишком знатный кулинар — кроме яичницы, делать ничего не умею… Ну а разнообразие требуется…
— Еричев обедал вместе со всеми, или тоже отходил?
— Обычно со всеми обедает… Но мы сейчас уточним… Семин! — крикнул он рабочему, сбрасывающему доски из окна второго этажа. — Здесь опять из милиции пришли. Спрашивают: Еричев с вами обедал или отходил?
— В столовую ходил, — крикнул рабочий. — Он обед из дома взять забыл и пошел в эту, как её?.. Пышечную, на соседней улице… Но вернулся вовремя.
— Это я помню, — кивнул прораб. — Когда я пришёл, он был уже переодет в спецодежду и разбивал остатки балкона. Это я точно помню. Я ещё пошутил, что он его в порошок решил превратить, чтоб в машину не руками, а лопатой загружать…
— Не припомните, во сколько это было?
— Ушел я в два, а вернулся где-то без пяти три.
— Понятно… Можно нам взглянуть на фасад здания? Тот, откуда вчера снимали балконы?
— Разумеется, — сказал прораб и повел нас в обход дома. — Вот эта лебёдка, на которой работал Еричев, вон там находились балконы. На четвертом этаже два и на третьем два.
Петров забрался на кучу каменных обломков и, присев на корточки, занялся изучением остатков.
— А что это за странные следы под тем местом, где были балконы? — спросил я. — Словно прилеплено что-то было?
— Так и было «прилеплено», — согласился прораб. — Раньше строить умели, не то что современные «кубики» — ни рожи, ни кожи, только город уродуют да глаз раздражают. Петербург — это не весь город. Петербург для меня — это только «старый город». Новые районы и Питером назвать не могу — язык не поворачивается. Вот этому дому уже около ста лет, а ведь и без реконструкции лет пятьдесят простоит… Скажу вам по секрету: я считаю, что этот дом умышленно признали требующим капремонта. С подобными хитростями я уже встречался. Банк или другая частная фирма «положат глаз» на здание, а людей выселить нет возможности. Либо слишком дорого, либо не хотят. Тогда «дают на лапу» кому надо, дом признают опасным для проживания и отправляют на капитальный ремонт… А этот дом ещё весьма добротен. Разве что балконы, перегородки да крышу слегка подремонтировать… Эти следы, которые вас заинтересовали, остались от скульптурных барельефов. Вы, наверное, часто видели, как какие-нибудь атланты или нимфы поддерживают арки, крыши или балконы старых домов? Вот и здесь под двумя из четырёх балконов какие-то скульптуры торчали… Мы их тоже снесли.