Идущий
Шрифт:
Старх позволил непродолжительную паузу.
— Если же кто–то утверждал бы, что Дьявол поступил таким образом потому, что лишь его личное вмешательство могло исправить ситуацию, я бы ответил на это примерно следующее. Его вмешательство должно было бы нести за собой более ощутимые последствия, нежели простенькое исчезновение мальчика. В конце концов, он не единоличный Хозяин этого Мира. Дьявол, говорили Древние, это падший ангел. Противовес Бога, некоей абстракции, что и сотворила весь этот мир. То есть, если исходить, что он противовес, противоположность, Дьявол — Бог Разрушения и Хаоса. И его действия не могут не сопровождаться этими
Старх снова опустил взгляд в пол.
— Впрочем, это всего лишь теоретические рассуждения, их можно продолжать до бесконечности, опровергая себя самого каждые пять минут. Они бы очень понравились бы монахам Прошлого. Пожалуй, они стали бы лучшими собеседниками и оппонентами на эти темы.
Старх замолчал, и Луж внезапно ощутил у себя в голове странную пустоту. Он не любил разговоры на тему Мира До Великой Катастрофы, хотя никогда ни перед кем не признавал этого. Где–то в глубине сознания, оставшегося с далёких времён от маленького мальчика, Луж чувствовал неумолимое отторжение, исходившее от Прошлого. Там всё было чужим, чужим до скользкой душевной боли. Отчасти дискомфорт рождало ощущение превосходства тех людей, некогда населявших землю. По большому счёту, Луж согласился, чтобы в реальности было так, как думали большинство людей Всех Заселённых Земель.
В противоположность ему Старх потратил годы на скрупулезное изучение скупых материалов, дошедших до настоящего времени. Под стать главе Ордена из членов Совета был лишь Занл. Так или иначе, в вопросах, касающихся странной твари, упомянутой даже в Пророчестве, Старх, что называется, являлся последней инстанцией. Если он не видел вообще ничего, что указывало на происки ночного летуна, так оно и было.
Однако это ни на шаг не приближало к объяснению, почему исчез мальчик.
Луж впустил в лёгкие воздух и тихо спросил:
— Куда же делся мальчишка? Если тварь ни при чём.
Старх, не глядя на него, ровным голосом произнёс:
— Остаётся одно. Он прошёл сквозь стену.
Через строго определённые промежутки времени кто–то из талхов, отлично загримированных под обычных горожан, появлялся на улице и тенью втекал в дом связного. После чего также незаметно вновь возникал перед домом и ускользал прочь.
Город оживал, и на улице прочно обосновался умеренный поток прохожих.
Драго следил за ним и одновременно вслушивался в дом, на чьей территории он находился. Он чувствовал, хозяева проснулись и вот–вот появятся во дворе. И монаху останется уйти. Либо снова взобраться на дерево. Несмотря на раздвоение внимания, Драго безошибочно узнавал талхов ещё до того, как кто–то из них сворачивал к дому. Бесспорно, представители Ордена обладали серьёзными актёрскими данными, но их уловки оказывались бессильны перед чутьём Драго.
Он ждал, тянул время, не решаясь прийти к какому–нибудь определённому выбору. Сейчас он не имел права ошибаться.
Происходящее всё больше убеждало его в собственной правоте, какой бы невероятной она не казалась. Мальчик больше не находится в этом доме. Он исчез. Сбежал, наверное. Иного объяснения не было. Другой вопрос был, как он этого добился. Его ведь охраняли даже не гвардейцы Правителя, рядом с ним находился Занл, и обычное бегство исключалось. Драго осязал это, осязал нечто, кружившееся в воздухе и заставлявшее суетиться талхов, чьи движения превратили дом связного в муравейник. Правда, муравейник незаметный для горожан. Также Драго сомневался, что мальчику как–то помогла летучая мышь. Мерзкая тварь была лишена возможности пробраться в дом, не говоря о том, что даже в этом случае её усилия были бы бесполезны. И всё–таки мальчик сбежал.
От осознания этого становилось холодно внутри.
И в то же время из–за тонкостей его собственного положения для Драго сейчас это не имело того эффекта, будь ситуация прежней. Он уже не являлся тем, над кем довлеет целая система под названием Орден талхов, кому надо во что бы то ни стало найти мальчика, и кто не имел права ошибаться. По большому счёту, у него вообще не было цели, которую непременно необходимо достичь. Всё, что можно, он уже потерял. И теперь не важно было, как он использует оставшийся ему клочок времени. Оставшийся, прежде чем его накроет чёрное крыло небытия.
Быть может, именно этот момент подвинул Драго на то, что он в дальнейшем сделал.
Какое–то время он просто следил за развитием событий на видимом участке улицы и смаковал отсутствие риска и обязательств. Единственное, что его вело сейчас, это любопытство. Стремление узнать всю подноготную того, что так повернуло его собственную судьбу. Отмечая визиты посланников к Старху (глава Ордена оставался в доме, Драго был в этом уверен), монах понимал, кроме любопытства существует ещё один фактор. Расстроить планы Совета Ордена. Они ведь предали не только его, Драго, они предали весь Орден, всю его сущность. Предательство такого уровня должно быть откорректировано. К тому же лишь столкнувшись с ними лоб в лоб, можно проникнуть в тайный смысл происходящего.
Так или иначе, Драго снова придёться искать мальчика. Вместе со своими предателями, погрязшими в алчности неизвестного происхождения. Конечно, следя за самим Стархом, Драго мог рассчитывать на то, что нить событий из рук он не выпустит. И всё же постепенно монах осознал, если кто–то из рыщущих по городу талхов обнаружит мальчика, его не обязательно снова приведут в этот дом. В один прекрасный момент Старх покинет дом, чтобы двинуться к неизвестному для Драго месту. Скорее всего, вообще за пределами Антонии. В этом случае Драго может потерять его. Наверняка где–то загородом, а может и в его черте, членов Совета ожидают лошади. И фору, которую Старх получит, пока Драго станет искать коня, он, без сомнения, использует. Шанс, что слежка не прервётся, конечно, оставался, но он почему–то Драго не устраивал. Хотелось, чтобы ситуация повернулась по–другому. Хотелось пустить кровь Ордену ещё прежде, чем у Драго получится тот самый роковой удар, к которому он стремился. Хотелось расшевелить их ещё сильнее, чем это сделал мальчик своим ирреальным бегством. И, значит, разумнее не ждать такого поворота, когда Драго останется лишь преследовать Старха и его людей, вновь захвативших мальчика.
Однако Драго не мог одновременно находиться в нескольких местах, контролировать каждого, кто сейчас усиленно искал мальчика. Он также не мог лично искать ребёнка. Слишком высока вероятность, что не он первым добьётся задуманного.
В какой–то момент монаху пришло на ум, что ситуация станет более подконтрольна, если ворота внезапно закроют. В этом случае талх, обнаруживший мальчика, вынужден будет привести его в дом Гела. Либо, если у Ордена имеется другой, более надёжный дом, выследить Старха не составит труда. Вряд ли он станет перемещаться по городу верхом.