Идя сквозь огонь
Шрифт:
Ответ на горький вопрос вызрел в его сознании сам собой. Утаивать от Флориана похищение Эвы было в интересах лишь одного человека, и сим человеком была Эльжбета.
Флориану вспомнилось, как уклончиво отвечала Принцесса на все его вопросы о Эвелине, как старалась отвлечь от дум, в коих так или иначе присутствовала княжна. Она делала все, дабы затмить собой и вытеснить из сознания шляхтича образ дочери Корибута…
Разум Флориана вдруг озарило воспоминание о том, как Королевна шепталась о чем-то с навещавшим его лекарем. Вероятно, тогда она и предупредила костоправа, чтобы тот не откровенничал с Флорианом об исчезновении Эвы.
Душу юноши пронзила жгучая боль. Человек, коего он успел полюбить, как друга, нанес ему в спину предательский удар.
— Почему? — Флориан никак не мог сего уразуметь. Он не раз замечал нежное чувство во взоре, коим его одаривала принцесса, однако не давал ей повода рассчитывать на взаимность. В его сердце жил лишь образ Эвелины, и Флориан ни за какие блага мира не согласился бы променять его на иной…
В беседах с Эльжбетой он пытался учтиво разъяснить ей это, но королевская дочь сходу отвергала все его доводы.
Последние дни встречи с ней тяготили Флориана, и он даже обрадовался тому, что Королевна стала реже навещать его в лазарете. Но шляхтичу в голову не могло придти, что Принцесса может скрыть от него историю похищния Эвелины.
Эта весть стала последней каплей, переполнившей его чашу терпения. Флориан понял, что ему пришла пора покидать Вавель.
Вернувшись в лазарет, юноша стал собирать в суму свои пожитки. Делать это одной рукой было несподручно, но он принял решение и не желал отступать.
За сим занятием его застала Королевна, спешившая нанести визит молодому шляхтичу. Увидев его, Эльжбета сразу же поняла, что случилось нечто непредвиденное.
— Куда это вы собрались, Флориан? — попыталась изобразить недоумение она. — Разве вы уже здоровы?
— Воин исцеляется в битвах, Вельможная Королевна, — с поклоном ответил шляхтич, вспомнив слова старого Князя, — довольно мне прохлаждаться в Вавеле, пользуясь вашей добротой!
— Вельможная Королевна? — с легкой обидой в голосе переспросила Принцесса. — Почему не «панна Эльжбета»? Я же говорила, что хочу видеть в вас друга, а не вассала?
— Я готов быть вашим вассалом, моя госпожа, — с болью в голосе молвил юноша, — но после того, что сталось, едва ли смогу оставаться другом…
— Что же такое случилось, что вы отвергли мою дружбу? — Эльжбета уже поняла, что шляхтичу стало известно об утаенном ею похищении Эвелины, но все еще надеялась избежать гнева оруженосца.
— Вы умолчали о судьбе княжны Корибут, — поднял на нее полный горечи взор Флориан, — сделали так, чтобы я не отправился на ее поиски, а остался здесь, подле вас!
— Да, я утаила от вас похищение Эвы! — видя, что отступать некуда, решилась признать свою вину Эльжбета. — А вы не задумывались, почему я так поступила?
Со сломанными ребрами и рукой вы ничем не смогли бы помочь Эве, лишь страдали бы в бессилии…
Я хотела уберечь вас от боли, от лишних терзаний души!..
— Что ж, ненадолго вам сие удалось, Принцесса! — склонил пред ней голову Флориан. — Благодарю за заботу!
Он взвалил на плечо котомку и направился к двери. Эльжбета досадливо закусила губу.
— Погодите, шляхтич! — крикнула она вслед юноше в отчаянной попытке удержать его. — Разве вы не видите, что я вас люблю?!
— Скажите, что для вас любовь? — вопросил ее, обернувшись в дверях, Флориан. — Помнится, вы говорили, что любите Эву, как сестру. Но будь это так, вы бы не смогли умолчать о постигшей ее беде!
— Я столь страстно влюбилась в вас, что забыла о многом… — с грустной улыбкой произнесла Эльжбета. — Я могла думать лишь о том, как бы мы были счастливы, не будь между нами Эвы!
— Но я люблю Эву, и сего никому не изменить! — пожал плечами Флориан. — Мы с вами не сможем обрести счастье, Королевна!
— Вы любите Эву?! — гневно вскричала Эльжбета. — Но она не любит вас! Когда мы впервые встретились в Вавеле, я подумала, как можно предпочесть вам кого-то другого? А Эва променяла вас на первого встречного схизматика, к тому же, изуродованного оспой!
— Тут вы правы, моя госпожа, — согласился с Королевной шляхтич, — оспа и впрямь не пощадила боярина!
Я и сам не мог взять в толк, чем он так полюбился княжне. Однако, узнав Дмитрия ближе, понял: внешность в нем — не главное.
Эва любит его не за красоту плоти, а за красоту души…
— Что же такого в его душе, чего нет у других? — насмешливо скривила губы Королевна.
— Бутурлин не способен на низость! — улыбнулся в ответ Флориан. — От него я услышал мысль, с коей уже не смогу расстаться.
Он сказал: любовь стоит столько, сколько стоят свершаемые во имя нее деяния. Если на алтарь любви приносишь свою жизнь, значит, она истинна, а чужой жизнью за свое счастье расплатиться хочешь — никакая это не любовь! Страстишка дурная, темная…
— Ну, и чьей жизнью я пожертвовала ради своего счастья? — глядя на шляхтича сквозь застилающие взор слезы, произнесла Эльжбета.
— Пока ничьей, но и то, что вы свершили, Принцесса, не делает вам чести, — пытался втолковать ей Флориан, — не мне вас судить! Но, прошу, избегайте поступков, способных навредить другим…
И еще передайте Государыне мою признательность за ее заботу обо мне. Сам я не посмею отвлекать ее от дел!
В одно мгновение боль, терзавшая душу Эльжбеты, обернулась гневом, а любовь к молодому шляхтичу — жгучей неприязнью.