Игнат, его милая родина (CИ)
Шрифт:
– - Тогда был голодный год, родители, может быть, что-то и добавляли, не помню, -- Игнат знал, что туда ничего не добавляли. Всё было дорого. Признался: -- С жиром и хлебом было бы очень вкусно.
– - Через Волгу переправлялись на камышовых плотах, другого транспорта вы не признаёте, -- подсказывая новую интересную историю, проговорила Андриана.
– - Перебирались на другой берег на лодках. В весенний сезон у лодочников самый заработок, а у жителей -- время заготовки и торговли: всё продавалось на базаре,-- Игнат хорошо помнил свои поездки в приволжские луга.
– -Я бы испытала все способы
– - В Заволжье на снопах можно и не добраться -- снесёт вниз, к Саратову. Сильное течение, -- рассказывал Игнат.
– - Говорить о тех местах можно бесконечно долго, немецкое Поволжье, -- заметила собеседница.
– - Вы там были?
– - спросил.
– - Край вишнёвых садов и цветущих лугов, ягодой тоже можно прокормиться, -- мечты унесли её в те места. О себе ни слова, как будто её не спрашивали, не хотела говорить о себе, хотя чувствовалось, что её с теми местами что-то связывает.
Игнат помнил свои походы по гористым местам окрест селений. Некоторые немецкие дома после переселения в войну из них жителей пустовали, участки оказались заброшенными, бесхозными. Их сады оказались во власти ребятишек. Вспоминал вкус ягоды:
– - Вишни там, когда созревают, чёрные и сладкие, со своим ароматом.
– - На ягодах долго не проживёшь, чем-то ещё нужно промышлять. Для жизни всегда нужно иметь своё ремесло, быть муравьём. Помните басню "Стрекоза и муравей?
– - В лесу росли очень красивые цветы, пользовались на рынке спросом -- редко кто знал их места. Меня хозяйка два раза брала с собой в лес. Обучила своему промыслу. Но торговать цветами было не по мне. Основное занятие -- собирали с братом жёлуди, выпаривали в кипящей воде. Сушили, мололи и несли на базар. При хорошем обороте удавалось купить себе в награду пол-литровую банку квашеного молока, -- вспоминал жизнь далеко не радостную, но красивую молодостью и надеждами.
– - И у вас покупали эту жёлудёвую муку?
– - Был голод, неурожай -- работницы и их дети ели вместо хлеба. Я не знаю, как только они умудрялись выживать, стоя ещё и за станком, -- сердце Игната и сейчас сжимала боль за судьбы постепенно умирающих в ту пору от голода людей.
– - Вас же тоже это время коснулось, -- с участием посмотрела в его лицо Андриана.
– - Коснулось, но я тогда многого не понимал. Мы были безжалостными во многом -- дети войны, прошедшие фронт. Сейчас я тем измождённым людям просто отдавал бы ту желудевую муку. До сих пор я вижу в голодных глазах мольбу, слышу просьбу измождённой от работы и голода женщины скинуть цену. Всё это вместе взятое превратилось в преследующее меня по сей день проклятие. Печальные глаза опрятно одетой женщины появляются передо мной постоянно в минуты раздумий -- в эти моменты мне стыдно за себя. Кажется, что я живу с прошлым, никогда не расстанусь с ним. Голод и чёрствость души тесно связаны между собой, -- текла исповедь познавшего цену жизни человека.
– - Нелёгкая ноша, но вы были таким же голодным, с такими же глазами, как ваши сверстники. Вы не можете нести такую ношу, как проклятие, -- задумчиво проговорила Андриана.
Игнат оглянулся, прошлое было за его спиной. Оно напоминало:
– - С воспоминаниями я живу, они никогда не исчезают, не пропадают.
– - Нельзя человеку жить прошлым -- это невыносимое для себя наказание, -- она старалась отвлечь Игната от таких мыслей.
– - Как пожизненное заключение -- всё время живёшь с прошлым грузом, -- заметил Игнат.
– - Ну, это не совсем так. Прошлое у вас -- трамплин для настоящего и будущего. Мы же ваше прошлое уже испытали.
– - Может быть, для кого-то так, -- согласился Игнат.
– - С вашей памятью нужно жить только будущим, отметая прошлое, как мелкое.
– - Когда приходят моменты воспоминаний, они всё заслоняют в памяти -- вот тогда приходит раскаяние, -- объяснил своё приходящее состояние.
– - Нужно разнообразить интересы, уходить от старого, постоянно двигаться вперёд. Это мой совет на будущее.
– - К сожалению, жизнь оказалась такой, что прошлое помнится, тащится следом, -- проговорил Игнат.
– - Трудно отделить картины разных дней, всё -- будто эпизоды одного дня, и неважно, случилось это сегодня или было вчера.
Андриане такую исповедь слушать, тем более представлять, было нелегко. Решила перевести разговор на другие темы.
– - Сюда через Москву добирались?
– - Через Москву транзитников тогда не пускали. Добирались с пересадками. Запомнилась станция Аткарск. Там пришлось немного пожить на вокзале.
Город запомнился ему белизной вокзала, светлыми оттенками. На станции постоянно была горячая вода. После войны это было повсеместно и обязательно для железнодорожных станций. При общей бедности прошедших войну людей жалели.
– - Что-то там интересное для себя нашли?
Пожал плечами.
– - У вокзала на площади, в центре города стояли большие столы, накрытые белыми скатертями. А посередине столов на древесных углях дымились самовары. Казалось, что сюда, за столы, собрался весь народ. Взрослые за чаепитием разговаривали. Беседа их была неторопливой, поэтому казалась очень важной. Вокруг них бегали буфетчицы. Услуги оказывались даже по кивку головы или движению пальца.
– - Ресторан под открытым небом, -- подметила Андриана.
– - Помните "Чаепитие в Мытищах"?
– - поддержал собеседницу -- перед глазами появилась известная картина.
Похвастался:
– - Вот вы город Мичуринск из учебников знаете, а я видел его. Сначала на станции, потом из вагона. Когда проезжали пригород, рассматривал их знаменитые сады.
– - Если бы не мать с отцом, ничего бы вы не увидели, -- отдавала должное его родителям спутница.
– - Жизнью и рождением все обязаны родителям, а я особенно. Эти и другие поездки подарили мне знания,-- напомнил Игнат.
– - Удалось одним глазком взглянуть на тамбовские места?
– - подмигнула, шутя.
Прерывая беседу, второй раз прокричали петухи, напоминая, что наступило утро.
– - Вот уже и утро наступило. Одну ночь мы в сказке уже побывали, осталась ещё тысяча наших ночей, -- сказал Игнат.
– - Другого такого места нет ни в одной стране, даже за тридевять земель,-- с задором заметила Андриана. Ей было легко, она избавилась от посетившей душу печали. Родные места сняли грустные мысли и душевную слабость, дали свежие силы.