Игольное ушко
Шрифт:
Фабер купил в киоске газету, заплатил за шезлонг. Он разделся до пояса, остался в одних штанах от комбинезона да накинутой на плечи рубашке.
Если появится полицейский, он его сможет увидеть еще на расстоянии. Так или иначе, будет время уйти с пляжа и скрыться на улице.
Он развернул газету. Сообщалось о новом наступлении союзников в Италии. Название статьи было вынесено в заголовок на первую страницу и сразу бросалось в глаза. Фабер довольно скептически относился к этому, хотя, несомненно, в Италии шла бойня. Текст был напечатан на плохой бумаге, без фотографий. Далее он заметил сообщение полиции о розыске некоего Генри Фабера, убившего в Лондоне троих человек при помощи стилета.
Мимо, покачивая бедрами, прошла девушка в купальнике. Она пристально посмотрела ему в лицо. У Фабера замерло сердце, но потом он догадался, что девица просто не прочь пофлиртовать. С минуту он боролся с желанием завязать с ней разговор. Черт побери, уже совсем забыл, как выглядит женское тело. Однако эту мысль пришлось оставить. Сейчас главное терпение. Завтра он уже будет дома…
Наконец, он увидел то, чего так ждал. Это было небольшое моторное рыбацкое судно длиной всего пятьдесят-шестьдесят футов, хотя довольно широкое. Внушительная антенна свидетельствовала о достаточно мощном радиопередатчике. На корме тесная рубка, в которой едва есть место для двух человек, панели и приборов управления. Корпус обшит в накрой, недавно проконопачен, краска выглядит свежей.
В бухте находились еще два корабля, которые тоже подошли бы, но Фабер с удовлетворением отметил, как рыбаки с первого судна, прежде чем отправиться домой, привязали его и залили топливо в бак.
Он подождал несколько минут, пока они окончательно не скрылись из виду, затем медленно пошел по причалу, поравнялся с судном, быстро прыгнул на борт. Оно носило громкое название «Мария II».
Руль на цепи. Лежа в рубке на полу, чтобы его не видели, Фабер возился минут десять с замком, наконец открыл его. Темнота спустилась на город гораздо раньше обычного из-за густого слоя облаков, покрывших небо.
Когда удалось освободить руль и поднять маленький якорь, он незаметно спрыгнул на причал и отвязал канат, затем снова пробрался в рубку, запустил двигатель. Мотор затарахтел и… замер. Пришлось сделать еще одну попытку. На этот раз все заработало, как надо. Фабер начал маневрировать с места стоянки.
Он отошел от других судов на причале. Основной водный путь из бухты был отмечен бакенами. Он догадался, что этот канал требовался главным образом судам с глубокой осадкой, но решил, что лучше перестраховаться.
Уже при выходе он почувствовал резкий ветер и стал беспокоиться о погоде. На море волнение все усиливалось, и судно подбрасывало вверх-вниз. Фабер взглянул на судовой компас и задал курс. В шкафчике, внизу у руля, он нашел какие-то карты. Они оказались старыми, но, похоже, пользовались ими мало. Без сомнения, шкипер хорошо знал местные воды. Фабер сверил с картой данные, которые он запомнил той ночью в Стоквэле, и установил руль на более точный курс.
В окна рубки, замутненные водой, ничего не было видно, причем Фабер не знал определенно, дождь это или брызги волн. Ветер разбивал волны, вода лилась фонтаном. Он на секунду высунул голову наружу и моментально промок насквозь.
Фабер включил радио. Сначала слышалось сплошное мямканье, наконец приемник заработал, раздался характерный треск. Он стал крутить ручку настройки, менять частоту, поймал несколько обрывочных сообщений. Радио было в полном порядке. Фабер нашел частоту, на которой ему предстоял контакт с подводной лодкой, затем выключил аппарат – на связь выходить слишком рано.
Чем дальше он углублялся в открытое море, тем сильнее становились волны. Судно во время шторма было подобно брыкающейся лошади. Вот оно взмывает вверх, какое-то мгновение оно качается на гребне, затем резко падает вниз в объятия следующей волны. Фабер уставился в окно, но в ночи совершенно ничего не видел. От качки его слегка подташнивало.
Каждый раз, когда он убеждал себя, что больших волн, чем эта, в природе быть не может, еще более мощная волна подбрасывала корабль, казалось, к небесам. Волны становились все более частыми, так что судно не знало отдыха. Либо оно взмывало вверх, либо падало вниз. Внезапно во время одного из падений на крутой волне судно осветила вспышка молнии, на секунду стало светло, будто днем. Фабер увидел, как на нос корабля обрушивается серо-зеленый столб воды, фонтаном хлещет на корму и рубку. Он не понял, был ли раздавшийся сразу после этого ужасный треск раскатом грома или треснул корпус и образовалась пробоина. Словно безумный, Фабер метался в поисках спасательного жилета. Такового не оказалось.
Вспышки молнии стали следовать одна за другой. Фабер держался за руль, уперся спиной в стену, чтобы не упасть. Сейчас уже не было смысла трогать приборы – все равно корабль полностью во власти моря.
Он пробовал утешить себя мыслью о том, что корабль строили с расчетом внезапных летних штормов, но все это было так неубедительно. Несомненно, ни один опытный рыбак, предвидя такую погоду, не вышел бы в море, зная, что со столь опасным штормом судну не справится.
Он понятия не имел, где сейчас находится. Может быть, опять у берега, рядом с Абердином, а может, уже в том месте, где намечена встреча с подлодкой. Он сел на пол и включил радио. При ужасной качке и ударах волн настроить его было крайне трудно. Когда аппарат нагрелся, Фабер опять попытался найти нужную частоту. Он включил громкость на полную мощность, но, казалось, в эфире царит полная тишина.
Должно быть, антенна сломалась или выпала из гнезда.
Он переключился на «передачу» и несколько раз повторил короткое сообщение «входите, пожалуйста», затем поставил тумблер на «прием». Впрочем, было мало надежды, что сигнал услышали.
Фабер выключил мотор, чтобы сберечь топливо. У него возникла мысль бросить якорь и попытаться переждать шторм, а затем найти способ починить или заменить антенну. В любом случае топливо может пригодиться.
Судно угрожающе наклонилось набок под тяжестью новой большой волны. Фабер понял, что для того, чтобы корабль мог встречать волны носом, необходимо опять включить мотор. Он нажал на стартер. Мотор молчал. Фабер снова и снова пытался включить его, но каждый раз безрезультатно – оставалось только проклинать себя за необдуманное решение, благодаря которому он по сути остался с неработающим двигателем.
Судно накренилось так сильно, что Фабер не устоял на ногах, упал и стукнулся головой о руль. Оглушенный, он лежал на полу в рубке, ожидая, что в любую минуту его маленький корабль пойдет ко дну. Мощная волна захлестнула рубку, вдребезги разбив стекла, и в тот же момент Фабер почувствовал, что кругом под ним вода. Судно тонуло, в этом уже не было никакого сомнения. Он с трудом поднялся на ноги. Стекол в окнах не было, но корабль, казалось, по инерции еще держался на плаву. Он рывком открыл дверь, вода стремительно хлынула из рубки. Фабер судорожно схватился за руль, чтобы его не смыло в море.