Игра без козырей

Фрэнсис Дик

– Сид, что вы думаете об этих барьерах новой конструкции?

– Не знаете, где можно купить хорошего молодого скакуна?

– Мне кажется, Хэйуорд великолепно провел скачку.

– Я видел третий заезд в Понде, и, поверьте мне, этот гнедой срезал дистанцию...

– ...Джордж, так вы считаете, мне надо его купить?

– ...Слышал, что Грин вчера опять сломал ребро...

– ...Никогда не любил эту породу...

– Сид, вы не согласитесь приехать и побеседовать с молодежью в нашем местном клубе верховой езды? Когда вам будет удобно?

Понемногу они допили чай, попрощались и разъехались по домам. Я остался ждать. Наконец появился запыхавшийся лорд Хегборн. Он извинился и объяснил, что его задержало.

– Итак? –

Хегборн впился зубами в сандвич. – О чем пойдет речь?

– Сибери.

– Ах да, Сибери. Мы очень обеспокоены. Серьезно обеспокоены.

– Мистер Говард Крей приобрел солидный пакет акций...

– Нет, подождите минуту, Сид. Вы ведь только предполагаете это на том основании, что так было с Данстейблом. Мы пытались выяснить на фондовой бирже, кто скупает акции Сибери, и не нашли доказательств, что Крей имеет к этому отношение.

– У Ханта Рэднора есть доказательства, что нити ведут к нему.

– Доказательства? – Хегборн удивленно посмотрел на меня.

– Да.

– Какие доказательства?

– Фотографии сертификатов о перепродаже акций.

«Не дай бог, – подумал я, – если они не получились».

– Ясно, – помрачнев, сказал лорд Хегборн. – Пока мы не были уверены, оставалась надежда, что подозрения ошибочны. Откуда у вас эти фотографии?

– Я не имею права говорить об этом, сэр. Но агентство Рэднора готово попытаться остановить захват Сибери.

– Полагаю, за хороший гонорар? – с сомнением произнес он.

– Боюсь, сэр, именно так.

– Я никогда не думал, Сид, что вы занимаетесь такого рода делами. – Он взглянул на часы и беспокойно заерзал на стуле.

– Если вы забудете о том, что я был жокеем, и станете видеть во мне сотрудника мистера Рэднора, это все упростит. Во что обходится Сибери Национальному охотничьему комитету?

Лорд Хегборн удивленно посмотрел на меня.

– Ну... вы же знаете, там отличные скаковые дорожки, уютные трибуны и тому подобное...

– Но в этом сезоне он не принес прибыли?

– Да, у него было много проблем.

– Вообще-то слишком много, чтобы это было случайностью, вы не находите?

– Что вы имеете в виду?

– Национальный охотничий комитет никогда не задумывался над тем, что эти проблемы... э-э... могут быть подстроены?

– Неужели вы всерьез считаете, что мистер Крей... Я хотел сказать... что кто-то целенаправленно наносит вред Сибери? Чтобы довести его до разорения и перекупить акции?

– Да, я полагаю, что такая вероятность не исключена.

– Боже мой! – От его расслабленности не осталось и следа.

– Злонамеренный ущерб, – продолжал я. – Если хотите, саботаж. В промышленности можно встретить сколько угодно прецедентов. Агентство Рэднора расследовало подобный случай в прошлом году. На маленькой пивоварне намеренно был нарушен ферментационный процесс. Возбудили судебное преследование, и владельцы получили возможность продолжить свой бизнес.

– Смешно даже думать, что Крей может быть замешан в чем-то подобном. Он принадлежит к одному из моих клубов. Это богатый и уважаемый человек.

– Знаю, я встречался с ним, – заметил я.

– Тогда вы должны понимать, о каком человеке идет речь.

– Да, я прекрасно это понимаю.

– Разве можно серьезно предполагать... – снова начал лорд Хегборн.

– Но ведь не будет вреда, если мы проясним вопрос, – перебил я его. – Вы можете познакомиться с цифрами. Сибери действительно лакомый кусочек.

– Какими цифрами вы располагаете?

Мне показалось, что он искренне заинтересован, и я начал:

– Ипподром Сибери располагает капиталом в восемьсот тысяч фунтов стерлингов, заключенным в полностью оплаченных однофунтовых акциях. Земля была куплена в те годы, когда эта часть побережья оставалась малозаселенной, и сумма, заплаченная тогда, не имеет никакого отношения к сегодняшней стоимости

этого места. Любая компания, оказавшаяся в таком положении, просто умоляет, чтобы ее захватили. Теоретически необходимо иметь пятьдесят один процент акций, чтобы осуществлять полный контроль над компанией, но пример Данстейбла показывает, что и сорока процентов вполне достаточно. Вероятно, контроль возможен и при обладании значительно меньшей долей, но чем больше акций покупатель сосредоточит у себя до объявления о своих намерениях, тем больше будет его доход. Главная трудность при захвате компании, владеющей ипподромом, и, по сути дела, ее единственная защита заключается в том, что ее акции редко выбрасываются на рынок. Насколько я знаю, на фондовой бирже не всегда можно купить даже одну-две акции того или другого ипподрома. Люди, которые владеют ими, обычно энтузиасты скачек и, если получают хотя бы маленькие дивиденды, не продают свои ценные бумаги. Но очевидно, что не каждый может позволить себе вложить капитал в совершенно невыгодное предприятие, и, когда ипподром начинает терпеть убытки, появляется искушение вложить деньги во что-то другое. Сегодня цена акций Сибери – тридцать шиллингов, что примерно на четыре шиллинга выше, чем два года назад. Если Крею удастся скупить сорок процентов акций в среднем по тридцать шиллингов за каждую, они обойдутся ему примерно в сорок восемь тысяч фунтов стерлингов. Владея сорока процентами акций и рассчитывая, что другие мелкие акционеры уступят искушению вложить деньги в более выгодное предприятие, Крей без труда проведет в своих интересах голосование и продаст компанию, владеющую Сибери, строительной фирме. Разрешение на застройку он получит легко, потому что земля тут не представляет эстетической ценности и уже окружена домами. Я предполагаю, что строительная фирма заплатит за Сибери примерно миллион фунтов, а сама удвоит эту сумму, продав землю маленькими участками. Естественно, есть еще налоги, но в любом случае акционеры Сибери получат восемьсот процентов прибыли на свои первоначальные вложения, если эта схема сработает. Для мистера Крея эта сумма, вероятно, составит четыреста тысяч фунтов стерлингов. Вам удалось узнать, сколько он получил на перепродаже Данстейбла?

Лорд Хегборн не ответил.

– Сибери всегда был оживленным, преуспевающим, любимым зрителями ипподромом, – продолжал я. – А сейчас он чахнет просто на глазах. Удивительное совпадение: как только крупный делец заинтересуется землей, дела у ипподрома быстро начинают катиться вниз. В прошлом году Сибери выплатил дивиденды только по шесть пенсов на одну акцию, а в этом году у них убыток в три тысячи семьсот четырнадцать фунтов. Если в ближайшее время не принять меры, в будущем году Сибери уже не будет.

Лорд Хегборн молчал, уставясь в пол, держа в руке недоеденный сандвич.

– Кто занимался этой арифметикой? – наконец спросил он. – Рэднор?

– Нет... Я. Это очень просто. Я поехал в Торговую палату и там просмотрел балансовые отчеты Сибери за несколько последних лет. Утром позвонил биржевому маклеру и узнал нынешнюю стоимость акций. Вы легко можете проверить эти цифры.

– О нет, я не сомневаюсь в ваших данных. Я вспоминаю сейчас, что ходили слухи, будто вы к двадцати годам сделали себе состояние, играя на бирже.

– Люди склонны преувеличивать, – улыбнулся я. – Мой первый учитель, тренер, у которого я начинал, посоветовал вкладывать деньги в акции, и удача иногда улыбалась мне.

– Хм...

Снова долгая пауза. Он колебался, какое принять решение. Я не торопил его, но вздохнул с облегчением, когда он наконец спросил:

– Вы выполняете поручение Рэднора, и он знает все, что вы сказали мне?

– Да.

– Хорошо. – Он встал, отложив сандвич. – Можете передать Рэднору, что я согласен на расследование и надеюсь убедить своих коллег в его необходимости. Полагаю, вы приступите к работе немедленно?