Игра Богов
Шрифт:
– Лиана, – пробормотал мой сосед, положив мне на плечо свою белобрысую голову.
Глава 10. Вещий сон
Я стоял на краю белоснежной палубы и молча смотрел на волны. Разумеется, меня больше не радовало ни море, ни солнце, ни мой браслет «все включено». Я думал о своей больной младшей сестренке и тихо ненавидел Селесту, стоявшую рядом в своем неизменном ярко-голубом платье с темным кожаным поясом. Странно, что это за ткань, которая совсем не впитывает кровь?
– Так ты мне поможешь? – в сотый раз спрашивал я. – Никто ничего не узнает! Нужно просто исправить всего одну цифру! Тебе что, сложно?
– Дело
Я обернулся на просторную белую палубу и принялся рассматривать пассажиров, обращая особое внимание на детей и подростков. Их было довольно много: кто-то с родителями, кто-то один, многие гуляли шумными компаниями. Сначала я был готов забрать их всех, но потом, когда мои глаза уже слезились от палящего южного солнца, я сдался и молча покачал головой.
– Судьбу нельзя изменить, – вздохнула Селеста, – спасая одного, ты забираешь других.
– Но ведь многих можно забрать! – возмутился я. – В мире столько убийц, маньяков и прочих преступников!
– Что ж, – ответила девушка; ее глаза зеленые глаза были гораздо глубже, чем море под кормой нашего корабля, – раз это так просто, то назови мне имя того, кто отправится к Аиду вместо твоей сестры. У тебя три минуты, демон!
– Три минуты? – я чуть не свалился за борт корабля. – Ты офонарела?
– Я не ем фонарей, – спокойно ответила девушка, морской ветер ласково гладил ее волосы, словно локоны прекрасной нимфы, но на самом деле – самого жестокого чудовища в мире, – две минуты тридцать секунд. Думай скорее, демон.
Я лихорадочно кусал губы, мое сердце отчаянно колотилось, в груди застрял вдох. Минута тридцать секунд… Минута… Я все молчал. Двадцать секунд… Десять…
– Леонид Хомкин, – наконец, сорвалось с моих обветренных губ.
– Что? – удивленно спросила девушка, и ее правая бровь поползла вверх.
– Леонид Хомкин, – повторил я, на этот раз громче и уверенней, – имя, которое ты ждала. Я отдаю все свои годы моей младшей сестре. Все до одного.
– Как скажешь, – горько улыбнулась она, указав глазами на волны за бортом, – прошу!
– Куда? В море?
– Именно, демон. Или тебя подтолкнуть?
– И как я могу тебе верить? – недоумевал я: уж очень все было просто. – докажи, что не навредишь моей сестре! Разверни свой дурацкий черный свиток!
Селеста молча достала из-за своего кожаного пояса клинок со светящимся молочно-белым лезвием и принялась быстро разворачивать свиток пергамента вокруг его рукояти. Не успел я моргнуть, как ее тонкий пальчик указал на нужное имя:
«Леонид Хомкин 24.06.13 12:25»
Дата и время были верными, а имя Анастасия бесследно исчезло из списка.
– Я даю тебе слово эрга, клянусь огнем Тартара и именем Аида, – торжественно произнесла Селеста, сжимая правую руку в кулак и ударяя им в свое левое плечо, – что твоя сестра проживет на Земле столько лет, сколько ты ей сейчас добровольно отдашь. Восемьдесят девять.
– Ого, – вырвалось у меня, и я обреченно взглянул вниз на море, затем на Селесту, – договорились!
– Но если только ты сейчас же покинешь мир смертных! – нетерпеливо добавила она.
Я перегнулся через перила борта, тестируя свои нервы и храбрость. На белоснежной краске корявым подчерком была нацарапана надпись «Never give up!», которую я не мог не перевести. Никогда не сдавайся! Жаль, что я никогда не узнаю, как она сюда попала.
– Не волнуйся, я уже лечу в море! – съехидничал я, смело посмотрев смерти в глаза, которые сейчас вдруг стали угольно-черными. – Я оттуда не вылезу! Даю слово студента и клянусь своим ноутбуком!
В этот прекрасный момент я подпрыгнул, подтянувшись на перилах, насколько мне позволяла физическая подготовка, и тут же оказался за бортом. Но не один: моя правая рука крепко схватила Селесту за шкирку ее ярко-синего платья, раздался треск дорогой ткани и удивленный громкий вопль. Через секунду мы уже барахтались в соленой воде, понимая в воздух кучу брызг. Огромный, ослепительно белый, словно айсберг, круизный лайнер «Игра Богов» быстро проходил мимо и почти показал нам хвост, как вдруг с чистого ярко-голубого неба в корабль ударила сильнейшая молния, после чего раздался оглушительный взрыв. Стальная громада в то же мгновение оказалась охвачена пламенем, все небо потемнело от едкого черного дыма.
– Что за? – отплевывался я, глотая соленую воду, от взрыва нас накрыло высокой волной.
Нос лайнера быстро накренился, затем корабль с треском разломило пополам, и, словно самая хрупкая щепка, он быстро пошел ко дну, объятый пламенем и дымом. Я не верил своим глазам, от шока еле удерживаясь на волнах, рядом вынырнула Селеста.
– Будь ты проклят, Аид! – воскликнула девушка, затем обняла меня за плечи и посмотрела прямо в глаза. – Ты… ты… спас мою жизнь!
– Вообще-то я планировал тебя утопить, – хотел было сказать я, но передумал, и вместо того промолчал, глупо улыбаясь.
– Лео, ты просто… – выдохнула Селеста и быстро чмокнула меня в щеку, затем в другую.
Кажется, девчонка окончательно и бесповоротно спятила от шока, потому что в следующее мгновение она лизнула мой нос, затем лоб и щеки.
– Эй, Селеста! Что ты делаешь?! Спасибо! Но не стоит! Хватит!
Я резко открыл глаза, обалдевший от такого вольного поведения. И тут же прекрасное лицо Селесты плавно превратилось… в лохматую морду белого пуделя. Я вскрикнул и поднялся на локтях, собачонка затявкала и прыгнула на другую сторону кровати, где мертвым сном спал Андрэ. Уютная каюта тут же напомнила мне о недавних событиях, и я тяжело вздохнул. Вместо шепота волн и треска горящего корабля из ванной комнаты слышался плеск воды и громкая знакомая музыка всемирно известного мюзикла «Notre-Dame de Paris». Приятный женский голос, одновременно сильный и красивый, пел на французском «Belle». Я впервые слышал этот хит в женском исполнении и никогда не предполагал, что это выйдет так хорошо.
– Но откуда в моем номере пудель? – очнулся я, – эй, кыш! Ты что творишь?
Пушистая игривая собачонка обнюхала ботинок Андрэ и бесцеремонно задрала вверх заднюю тонкую лапу. Я схватил эту лапу рукой и предотвратил мокрое преступление. Странно, но в тот же миг пение прекратилось, хотя музыка продолжала играть.
– Мама мия! – оглушил меня истошный женский крик, и на мою сонную голову тут же обрушился мощный удар мокрым полотенцем. – Оставь Жюлли в покое, гаденыш!
Бедный пудель взвизгнул от страха, поджал свой пушистый хвост и забился под кровать. К великому сожалению, я не последовал его примеру, за что на мою несчастную голову и плечи посыпался удар за ударом. Я мигом догадался, что «Belle» на французском пела именно эта женщина, а в ванной, должно быть, просто играла фонограмма. Впрочем, дралась она так же мощно, как и пела. Стоял неописуемый визг сразу всех ругательств на свете во всех октавах и тональностях. Укорачиваясь от мокрого полотенца, я безуспешно пытался прояснить ситуацию, мол, что мы просто ошиблись номером. Андрэ благополучно проспал все мое избиение.