Игра Бродяг

Литтмегалина

Споткнувшись о вдруг возникшие перед ним ступеньки, Вогт больно упал, но сразу подскочил и вмиг взлетел на самый верх лестницы. На площадке горел факел, освещая большую дверь, запертую на засов. Вогту не сразу удалось сдвинуть засов (эх, где его чудесная сила…), но зато его усилия были немедленно вознаграждены: свет и свежий воздух хлынули в затхлый мрак. Вогт глубоко вздохнул, сделал шаг вперед… и с удивлением обнаружил себя на главной улице Торикина. Он оглянулся — позади находился обычный непримечательный дом из серого кирпича. Никогда не догадаешься, что внутри.

Светало, но широкая мостовая пока оставалась безлюдна. Ободренный прояснившимся за ночь небом, Вогт побежал, оставляя позади мрак и отчаянье прошедшей ночи, тающей в памяти, как смутный кошмар, но оставившей на нем настоящие раны. Мимо проносились одинаковые каменные домики, совершенно безобидные с виду. Однако Вогт больше не верил в эту фальшивую умиротворенность. Торикин не пугал теснотой и грубостью, как тот крошечный утопающий в грязи городишко, что они посетили ранее. Раб только раб, его не тревожит его безобразие, и в этом он более честен. Торговец же стремится завлечь и обмануть.

Пробежав порядочное (по его меркам) расстояние и совсем запыхавшись (быстро же это произошло), Вогтоус перешел на шаг. Задумчиво моргая и спотыкаясь в своих сандалиях о булыжники мостовой, он направился к центральной площади, уже виднеющейся в отдалении. Вогт повеселел и был весь сосредоточен на деле. Его занимал вопрос, ответить на который, казалось, невозможно: как оправдать человека, совершившего убийство на глазах толпы? Что ж, одну невозможную вещь он сегодня уже сделал, сделает и вторую.

Вот только сложно строить громадье планов, когда бедное пузико отчаянно просит еды… Вогтоус не долго размышлял над проблемой. Сложно сказать, было ли это проявлением невероятной наглости, что отчасти была ему свойственна, либо же слепой надеждой на удачу, но только он решительно поднялся по каменному крылечку ближайшего дома и толкнул дверь. Разумеется, дверь была заперта. Тогда Вогт постучал. На стук не ответили.

Не теряя надежды, Вогт спустился с крылечка и приблизился к окну — в отличие от многих других зданий в Торикине, в этом доме на первом этаже были окна, однако же защищенные красивыми коваными решетками. На первый взгляд решетка казалась надежно запертой, однако стоило Вогту потянуть ее на себя, как она растворилась. Для него это было все равно что приглашение. Вогт посмотрел на свои розовые ладони, примерился, уцепился за подоконник и подпрыгнул, пытаясь влезть. Первая попытка провалилась, но Вогт немедленно предпринял вторую. Некоторое время он пыхтел, краснел и отдувался, а потом ему все-таки удалось водрузить живот на подоконник и шумно ввалиться в дом — лицом вниз. Там Вогтоус спокойно встал, отряхнулся и на всякий случай притворился, что его нет.

Столь удобно подвернувшееся окно привело его прямиком в кухню — какая удача. Кухня, хоть и нуждалась в уборке, выглядела весьма уютно с ее белеными стенами, вымощенным расписными глиняными плитками полом и довольно новой, пока еще блестящей утварью — владелец этого дома очевидно не жаловался на бедность. Глиняная миска на столе, прикрытая полосатым полотенцем, призывала заглянуть в нее. Вогт уселся за стол и сдернул полотенце. У него не возникло никаких сомнений, что этот пирог (пусть слегка зачерствевший, но румяный и аппетитный) ждал именно его. Пирог оказался с мясной начинкой, но Вогта это не потревожило — после ночи наслаждений со Шванн, боя на выживание, а также неоднократного произнесения бранных и прочих запретных слов он стал матерым греховодником.

Неспешно пожевывая пирог, Вогт прислушивался к звукам, доносящимся с верхнего этажа — несмотря на первое впечатление, дом вовсе не был пуст. Наверху топали, возились и спорили — сначала приглушенными голосами, затем все более громкими. Мужчина и женщина (ну да Вогт уже успел понять, что мужчине и женщине всегда есть, о чем поспорить). Вогта все это мало волновало, разве что источники голосов окажутся непосредственно на кухне — тогда придется как минимум сказать «здравствуйте». У осторожной, вечно ожидающей худшего Наёмницы голова бы закружилась от такой беспечности. Впрочем, стоило ему услышать пронзительный, болезненный вскрик женщины, как он подскочил с места и бросился на помощь.

Взлетев по лестнице, он сразу оказался у нужной комнаты. Дверь была приоткрыта. Шагнув внутрь, Вогт очутился за спиной голого по пояс мужчины, выкрикивающего ругательства и размахивающего руками. Периодически мужчина пытался ударить девушку перед ним, но та каждый раз уклонялась с проворством полевой мыши. У девушки были такие же темные, как у Наёмницы, пушистые волосы. Пожалуй, она даже чем-то походила на Наёмницу, что отозвалось в Вогте теплой волной симпатии. Платье на ней сидело сикось-накось — сразу видно, что надевалось в спешке. Из незашнурованного лифа вываливались груди. «Больше, чем у Наёмницы, но меньше, чем у Шванн», — отметил Вогт. Не самое важное наблюдение в этой ситуации. Но приятное.

— Я полагаю, вам не следует, — заявил Вогт, неизвестно к кому обращаясь, потому что из присутствующих его очевидно никто не слушал.

Полуголый сграбастал растрепу. Она взвизгнула и яростно забилась, пытаясь вырваться. Еще с минуту Вогт слушал ругательства, стараясь не запоминать их (хотя, конечно, запоминал). Когда полуголый ударил девушку, похожую на Наёмницу, Вогту все совсем надоело. Он аккуратно поднял за ножки ближайший к нему стул, прицелился к здоровенной кудрявой макушке полуголого и треснул его, не терзаясь лишними сомнениями или муками совести. Полуголый рухнул как подкошенный.

Спасенная жертва вытаращила глаза, вдруг осознав присутствие постороннего.

— Ты, (…), еще кто?

— Одевайся, — сказал Вогтоус. — Нам лучше уйти отсюда. Он скоро очнется.

— Мог бы и совсем его прикончить, — злобно выпалила девушка, похожая на Наёмницу.

— Нет, — спокойно возразил Вогтоус. Он безразлично оглядел бардачную комнату и переворошенную постель. — Хочешь пирог? Там еще остался кусок.

Девушка не хотела пирога. Затянув шнуровку на лифе, она потрогала припухшую скулу, поморщилась от боли и начала собирать свои вещи. Сборы не заняли много времени, поскольку у нее только и было, что несколько мятых платьев, которые она комом прижала к себе. Схватив Вогтоуса за руку, она сказала:

— Сваливаем (…).

Вогт не запомнил.

Они вышли из дома, и девушка пинком захлопнула за собой дверь. Глаза ее горели еще не угасшим пламенем мстительности.

— Это он мало огреб, скотина, — она погрустнела на секунду, но затем ее лицо осветилось идеей. — Помочись ему на дверь.

Вогт моргнул.

— А что, мне это сделать? — сердито спросила девушка. — Тебе-то легче.

Что ж, в этом она была очевидно права. Да и почему бы не совершить очередной сомнительный поступок после целой череды еще более сомнительных… Вогт подчинился и выполнил просьбу так хорошо, как только мог, за что его вознаградили благосклонной улыбкой.