Игра Эндера. Глашатай Мертвых
Шрифт:
«Со мной, — подумал Эндер. — Они хотят, чтобы я был готов через пять лет».
— Полковник Грэфф, нет ни малейшего шанса, что я буду готов командовать флотилией к тому времени.
Грэфф пожал плечами.
— Ну и что? Постарайся. Если у тебя не получится, обойдемся тем, что у нас есть.
У Эндера отлегло от сердца. Но только на секунду.
— Но знаешь, Эндер, в настоящее время у нас никого нет.
Эндер понимал, что это еще одна из игр Грэффа. «Хочет внушить мне, что все зависит только от меня, чтобы я не распускался и напрягался, как только мог».
Игра или нет, но это вполне могло быть правдой. И поэтому ему придется работать изо всех сил. Этого хотела от него и Вэл. «Пять лет. Всего пять лет осталось до того момента, когда прибудет флот, а я до сих пор ничего не знаю».
— Через пять лет мне будет всего пятнадцать, — сказал Эндер.
— Пойдет шестнадцатый, — сказал Грэфф. — Но все будет зависеть
— Полковник Грэфф, — сказал он. — Единственное мое желание — это вернуться к тому озеру.
— После того, как мы выиграем войну, — сказал Грэфф. — Или проиграем. У нас будет в запасе несколько десятков лет до того, как они доберутся сюда, чтобы покончить с нами. Дом никуда не денется. И я обещаю тебе, что ты еще успеешь вдоволь наплаваться.
— Но Служба Безопасности не даст мне разрешения из-за моего возраста.
— А мы будем все время держать тебя под вооруженной охраной. Военные знают, как решать такие проблемы.
Они оба рассмеялись, и Эндеру пришлось напомнить себе, что Грэфф только притворяется другом, а на самом деле все его действия — это обман или жульничество, рассчитанные на то, чтобы превратить его в хорошо отлаженную боевую машину. «И я стану тем орудием, какое вам требуется, — про себя произнес Эндер. — Но дурака вам из меня сделать не удастся. Я делаю это, потому что я так решил, а не потому, что вам удалось провести меня за нос, подлые мерзавцы».
Их корабль добрался до Эроса, а они этого даже не заметили. Капитан продемонстрировал им снимок в видимом свете, а затем наложил на него снимок, сделанный в инфракрасном диапазоне. Они находились совсем близко, на расстоянии всего четырех тысяч километров. Сам же Эрос, составляющий в длину двадцать четыре километра, был совершенно невидимым, словно бы ему и не полагалось сиять отраженным солнечным светом.
Капитан посадил корабль на одну из трех посадочных платформ, окружающих планету. Посадка прямо на поверхность была невозможна, так как на Эросе была наведенная сила тяжести, и буксир, рассчитанный на то, чтобы тянуть грузы, был не очень-то приспособлен к процедуре освобождения от ее оков. Капитан предложил им убираться восвояси, но их это ни капельки не расстроило. Горечь, с которой капитан покидал свой буксир, была полным контрастом тому удовольствию выпущенных на свободу пленников, которое испытывали Грэфф и Эндер. Во время посадки в «шаттл», который должен был доставить их на планету, они без устали пародировали самые запомнившиеся им фразы из горячо любимых капитаном видеофильмов и при этом хохотали как сумасшедшие. Капитан помрачнел и, сославшись на усталость, удалился. И вдруг, как если бы ему это только что пришло на ум, Эндер задал Грэффу свой последний вопрос:
— А какой нам резон воевать с чужаками?
— Мне известны самые разнообразные причины, — сказал Грэфф. — Потому что у них перенаселенная цивилизация, и они ориентированы на колонизацию. Потому что им ненавистна сама мысль, что во Вселенной есть кроме них другие мыслящие существа. Потому что они не считают нас мыслящими. Потому что у них какая-то там религия возмездия. Потому что они смотрели наши старые видео и решили, что мы неизлечимо агрессивны. Короче, все, что угодно.
— А чему из этого верите вы?
— Это не имеет значения.
— Но мне все равно хочется знать.
— Они говорят друг с другом напрямую. Сознание с сознанием. Что думает один, то может думать и другой; что помнит один, то и другой помнит. Зачем им вообще мог понадобиться язык? Зачем им вообще учиться читать и писать? Как они вообще могут догадаться, что такое чтение и письмо, если увидят, как это делается? Или сигналы? Или числа? Или все, что угодно, что используется у нас для коммуникации. Это не имеет ничего общего с проблемой перевода с одного языка на другой. Мы использовали все мыслимые способы установить с ними контакт, но у них не оказалось ни одного органа, чтобы понять, что им вообще что-то передается. И, вероятно, они пытались установить с нами мысленный контакт и были удивлены тем, что мы не отвечаем.
— Итак, вся эта война случилась из-за того, что мы не смогли найти общий язык.
— Если другой человек не способен рассказать тебе свою историю, как тебе догадаться, что он не собирается тебя убить?
— А что, если мы просто оставим их в покое?
— Эндер, не мы первыми пришли к ним, они пришли к нам. Если бы они собирались оставить нас в покое, они сделали бы это сто лет назад, еще до Первого Нашествия.
— Может быть, они не знали, что мы — мыслящие существа. Может быть…
— Эндер, поверь, этим дискуссиям уже около ста лет. Никто не знает ответа. Но когда дело касается реальных действий, практического решения не избежать. Если кто-то один должен погибнуть, давай сделаем все возможное, чтобы это оказались не мы. Наши гены не позволят нам принять иное решение. Природа не создает видов, которые
— Что касается меня, — сказал Эндер, — я за то, чтобы выжить.
— Я знаю, — сказал Грэфф. — Именно поэтому ты здесь.
Глава 14. УЧИТЕЛЬ ЭНДЕРА
— Не очень-то ты торопился, Грэфф, не так ли? Путь сюда неблизкий, но зачем было устраивать трехмесячные каникулы?
— Предпочитаю не заниматься доставкой испорченных товаров.
— Просто у некоторых людей отсутствует понятие времени. Ну, подумаешь решается судьба мира. Ладно, не обращай на меня внимания. Пойми наше нетерпение. Мы сидим тут с этим ансиблом, который постоянно докладывает нам о движении звездолетов. Нам приходится каждый день смотреть в лицо надвигающейся войны. Если это можно назвать днями. И все-таки, он такой маленький.
— Но в нем чувствуется величие. Величие духа.
— И, я надеюсь, инстинкт убийцы.
— Да.
— Мы экспромтом придумали для него курс обучения. Естественно, вы должны с ним ознакомиться.
— Ладно, посмотрим. Не буду делать вид, что хорошо знаком с предметом, адмирал Чамрайнагар. Я здесь только потому, что хорошо знаю Эндера. Не стоит бояться того, что я буду подвергать сомнениям порядок изложения. Меня волнует только время.
— Что мы можем ему сообщить?
— Не теряйте времени на физику межзвездных путешествий.
— А как насчет ансибла?
— О мгновенной связи я ему уже рассказал. И о флотилиях тоже. Я сказал, что они прибудут к месту назначения в течение пяти лет.
— Создается впечатление, что вы мало что оставили нам.
— Вы можете ознакомить его с системами вооружений. Чтобы принимать разумные решения, он должен хорошо представлять все это.
— А, так и мы все-таки можем пригодиться, как мило с вашей стороны. Мы отдаем один из пяти имитаторов в его полное распоряжение.
— А как насчет других?
— Других имитаторов?
— Других детей.
— Вас прислали сюда заботиться об Эндере Виггине.
— Простое любопытство. Напомню вам, что все они в то или иное время были моими студентами.
— А сейчас все они мои. Посвящаются в тайны флота, полковник Грэфф, к которым вам, как солдату, никогда не было доступа.
— В ваших устах это звучит как приобщение к сану.
— И к Богу. И к религии. Даже те из нас, кто командует только с помощью ансибла, ощущают все величие полета среди звезд. Я вижу, что мой мистицизм кажется вам безвкусным. Но уверяю вас, ваше неприятие не говорит ни о чем ином, как только о вашем невежестве. И очень скоро Эндер Виггин будет знать все, что знаю я, он будет выписывать замысловатые пируэты среди звезд, и все величие, скрытое в нем, будет освобождено и предстанет перед изумленным взором всех во Вселенной. У вас камень вместо сердца, полковник Грэфф. Но мне так же легко петь для камня, как и для другого певца. Можете отправляться в свои апартаменты и устраиваться.
— Мне нечего устраивать. У меня с собой только то, что на мне.
— У вас ничего нет?
— Где-то на Земле у меня есть банковский счет, куда они отправляют мою зарплату. Она мне ни разу не понадобилась. За исключением покупки штатской одежды во время… каникул.
— Материалистом вас не назовешь. В то же время, вы неприятно толсты. Аскетичный обжора. Какое противоречие!
— Когда я в напряжении, я ем. А вы, будучи в напряжении, производите много твердых отходов.
— Вы мне нравитесь, полковник Грэфф. Думаю, мы поладим.
— Мне плевать на это, адмирал Чамрайнагар. Сюда я приехал из-за Эндера. И никто из нас не приезжал сюда ради вас.
Эндер возненавидел Эрос с того момента, когда они на «шаттле» прибыли на него с буксира. Ему и на Земле, где полы плоские, было неуютно, а Эрос был в этом отношении совершенно безнадежен. В первом приближении это был веретенообразный обломок скалы в самом узком месте не более шести с половиной километров в диаметре. Так как вся поверхность планеты использовалась для поглощения солнечных лучей и превращения их в энергию, жители обитали в гладкостенных помещениях, соединенных между собой туннелями, пронизывающими всю внутреннюю часть астероида. Для Эндера закрытое пространство было привычным, его больше всего раздражало то, что полы в туннелях заметно выгибались под ногами. С самого начала во время прогулок по туннелям, особенно тем, которые опоясывали Эрос изнутри в самом узком его поперечнике, его стали мучить головокружения. Не помогало и то, что сила тяжести составляла только половину земной; иллюзия, что постоянно находишься на грани падения, была полной.