Игра Лазаря
Шрифт:
– К тому времени Калим уже был под ярмом Ведущего, – вместо этого сказал он. – Он сделал бы всё, что угодно, лишь бы ты улеглась в ту ванну.
Ему вспомнились слова Матвея, сказанные на кухне в ту ночь, когда они чуть не подрались: «она сама себя убила, тебе бы не знать». Знал бы Матвей, какой крамольный гешефт называет самоубийством – поперхнулся бы.
– Я знаю, – Яника горячо дышала ему в шею. – Знаю.
Они постояли в обнимку ещё немного, не обменявшись больше ни словом. Потом Яника отстранилась. Дрожащими руками принялась утирать мокрое лицо.
–
Она повела затянутыми в чёрный бархат плечами:
– Ещё не знаю... Да. Думаю, да.
Она оправила съехавшие вниз нарукавники и судорожно втянула ноздрями воздух:
– В любом случае, спасибо, что вытащил из этого болота. Пусть и за уши.
– Спасибо помадой не намажешь, – ухмыльнулся Лазарь. – Может, поцелуемся? По-моему такие драматические сцены положено заканчивать на романтической ноте.
– Обойдёшься, – она снова улыбалась сквозь слёзы, но теперь не только губами – улыбалось всё лицо. Такое возможно, только если твоя проекция улыбается вместе с тобой. – Давай, выметайся отсюда! Здесь вообще-то женский туалет.
– Из тебя ещё не вся жидкость вытекла?
– Да ты только глянь на меня – я же на Мегеру похожа! Нужно навести марафет. Иди уже.
Покидая туалет, Лазарь думал, что если она и похожа на Мегеру, то такая Мегера ему очень нравится.
3
За столиком его уже дожидалась вся компания. Музыка стихла, на танцполе ведущий шоу, одетый в костюм и шляпу, стилизованные под эпоху американских гангстеров тридцатых, отбирал добровольцев для конкурса под названием «манекены». Призом для победителя объявили «пивную башню» – полуметровую колбу, доверху наполненную пивом.
Дара и Ник, сдвинув стулья, сидели в обнимку и о чём-то шептались. Айма задумчиво следила за происходящим на танцполе, посасывая через соломинку свой «секс на пляже». Сенсор беспокойно ёрзал на стуле, бросая косые взгляды то на Дару, то на Ника.
Не успел Лазарь подойти, как он тут же спросил:
– Где ты лазишь? Где Катя?
– Приводит себя в порядок после горячей беседы. А что здесь делает Аль Капоне?
– Сегодня вечер Квентина Тарантино, – нетерпеливо пояснил Сенс. – Недопонял, какой беседы?
– Ух, какой беседы! А я всё гадал, что за два идиота с автоматами снуют между столиков. Один патлатый, другой перемазан гуталином. А это, оказывается, Винсент и Джулс!
Лазарь уже и так всё понял – Сенс унюхал что-то. Вернее, кого-то. Это было написано на его лице, читалось в глазах, мигало на лбу огромной красной вывеской в неоновой подсветке. Лазарь решил не торопить события и дождаться Янику. Судя по ужимкам Сенса, тот ждал того же.
Спустя пять минут Яника, наконец, присоединилась к ним. Аль Капоне уже отобрал шестерых добровольцев (троих девушек и троих парней) и теперь подыскивал четвёртую пару. Яника присела рядом с Аймой. На лице не осталось и следа от слёз. Оставалось восхищаться, несколько профессиональны могут быть женщины в вопросе сокрытия своего эмоционального состояния, имея под рукой лишь косметичку и пару-тройку минут свободного
– Макс, у тебя подбородок грязный, – сказала Яника.
Сенс нетерпеливо смахнул с подбородка клочок пивной пены и выразительно оглядел друзей.
– Короче, у нас проблема, – проговорил он, обращаясь преимущественно к Лазарю, Янике и Айме.
Губы Дары, с улыбкой шептавшие что-то на ухо Нику, остановились на мгновение, но Лазарю хватило этого, чтобы понять – она тоже навострила уши.
– Проблемы? – оживилась заскучавшая Айма.
– Скажем так, если бы мы играли в шахматы, то у нас дебют ещё одной партии, в которой Чёрный Властелин снова играет белыми, – загадочно проговорил Сенс.
Лазарь подозрительно сощурился:
– Как обычно. А вот то, как ты это сказал – нет.
– Скажем так, – продолжал нудить Сенс, – шахматная доска, на которой пойдёт Игра, в данный момент может нас слышать.
Теперь пришла очередь Дары подставить ухо своему кавалеру. Лазарь прекрасно видел – всё, что в него влетает, вылетает из другого, не задерживаясь. Всё её внимание было приковано к Сенсору и его неуклюжим метафорам.
– Мы ведь сейчас говорим о ма-ахонькой доске походных шахмат, так? – уточнил Лазарь. – А название фирмы-производителя не озвучиваем, чтобы не разрушать конспиративной аллегории?
Сенс глубокомысленно кивнул.
Лазарь повернулся к Айме:
– Мне нужно, чтобы чёрная королева забрала доску у белой лошади и спрятала на время в школьный рюкзак, – проговорил он, отмечая краем глаза все изменения на лице Дары. Ещё немного, и её начнёт трусить. – И побыстрее, пока Чёрный Властелин не поставил нам детский мат.
Аль Капоне отобрал девятую, предпоследнюю пару участников.
Айма одарила Лазаря взглядом а-ля: «я делаю огромное-преогромное одолжение», поднялась из-за стола и обратилась к Нику:
– Ты не против, если я позаимствую тебя у своей подруги на время конкурса? Обожаю всякие конкурсы!
Рыжий растерянно улыбнулся и вопросительно посмотрел на избранницу. Дара перевела взгляд, которым можно было поджигать сухие листья, с Аймы на Ника, и почти ожесточённо ему кивнула. Рыжий ещё раз улыбнулся, на сей раз обречённо, и поплёлся вслед за Аймой на танцпол.
4
– Это что сейчас было? – взорвалась Дара, когда Айма и Ник изъявили о своём желании учувствовать в конкурсе и были приняты радушным Аль Капоне.
– Дара, его «играют», – облокотившись на стол, очень серьёзно сказал Сенсор.
Лазарь ожидал услышать в голосе друга извиняющиеся нотки, подобающие случаю, но нет, там не было и намёка на неловкость. Интересно, ему кажется, или Сенсу тоже не понравился Ник?
– Кого играют? – не поняла Дара. – Ника?
– Да. Я почувствовал что-то, как только он приехал в клуб. Пошёл искать. А когда увидел, куда ведёт след, удивился не меньше твоего.
У Дары вытянулось лицо.
– Этого не может быть, – сказала он. – Таких совпадений не бывает. Чужие инсоны путают картину, а здесь столько народу. Ты, наверное, ошибся.