Игра с нулевой суммой
Шрифт:
Бенька завопил так, что сам же и испугался. Заозирался, даже слегка покраснел, потом побледнел. Но, кажется, никто его воплей не слышал.
Всё же он вздохнул – недовольно, почти прошипел сквозь зубы, выдохнув воздух, – затем сел, и лицо у него было злое.
– Если бы я не знал, что ты скорбный, приказал бы на месте… – но запнулся и проговорил быстро: – Выпороть. Ты что, в самом деле не знаешь?
Алёха помотал головой и тоже сел.
– Зачем ты вылез из своей дыры? – с досадой спросил Бенька. – Он колдун.
А вот это Алёха
– И что?
– И то, – буркнул Бенька. – Если его помянули, значит, не надеялись уже ни на что. Видящая Сестра предсказать может, но так… на сегодня, на завтра. Матери моей сказали – счастлива будешь. А не сказали, что скоро она умрёт.
– Она же была… Видящей, да? – припомнил Алёха.
– Могла стать, – поправил его Бенька. – Она только лечить научилась. Немного. Но мне было так хорошо…
Он закрыл глаза и замер. Наверное, вспоминал. Может быть, как мать лечила ему разбитые коленки. Он их вообще когда-нибудь разбивал? Скорее всего, да, он же учился ездить на лошади. И по деревьям лазит здорово…
– Они хотели знать, что будет дальше. Не просто завтра, вообще. Совсем. Есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс, – совершенно непонятно сказал Бенька.
– И этот… он мог помочь? – спросил Алёха с тоской. Нет, он ничего не понимал. Совсем. А Бенька своими недомолвками его ещё сильней запутывал.
– Он единственный, кто так видит будущее, – крайне неохотно сказал Бенька. – Это очень опасная магия. Не магия – колдовство. Понимаешь, это очень крайняя мера…
Алёха сделал вид, что понимает. Не приставать же сейчас к Беньке было с расспросами.
– Провидеть могут только Сестры, – кажется, до Беньки дошло, что скорбный Алёха лишь сделал вид, и он внезапно взялся объяснять. – Но только на несколько дней вперёд. И Сестры не могут сказать, что будет, если кто-то вмешается… И что делать, чтобы этого не было. – Бенька поднялся. – Всё равно мне надо где-то спрятаться, – вздохнул он и добавил с досадой: – Почему из всех мне попался именно ты?
Казалось, Бенька не то упрекал Алёху, не то был этим обстоятельством недоволен.
– Что значит – именно я? – обиделся Алёха. – Я, между прочим…
– Я знаю, – отмахнулся Бенька. – Но ты вообще ничего не знаешь. Куда нам идти?
– Туда, – решительно сказал Алёха. – Да, да, туда, куда хотел барон Ставиш.
– Откуда ты знаешь, что этого хотел сам барон? – Бенька насторожился, глаза его потемнели. Прежде, чем его опять понесло, Алёха попытался исправиться:
– Так ты же сам мне говорил! Ну, что он хотел тебя везти куда-то.
Бенька постоял чуть-чуть, буквально пылая праведным гневом – воистину царский вид, вот что за ребёнок? Это капиталы на него так влияют или что-то ещё? – потом будто выпустил пар, даже поник немного.
– Все равно мы не знаем, где его отыскать.
И ушёл в дом.
Это действительно было проблемой. Колдун, а Алёха помнил, как Бенька сказал впервые о колдунах, это очень серьёзно. Тогда же Бенька добавил, что «все колдуны тихо сидят, потому что чуть что, и сам знаешь». Допустим, Алёха не знал, но это ровным счётом ничего не меняло. Нужно было как-то найти этого Онариша. Как? А лыр его знает!
Алёха, постанывая – все-таки тело до сих пор болело, а сейчас опять надо будет садиться на лошадь! Лошадь? Он этого не переживёт! – направился в комнату наверху. Из кухни доносились голоса Янгары и детей – наверное, они там обедали. Пахло вкусно, но есть Алёха не хотел. Он думал о колдуне и о лошади, и, если бы кто ему задал вопрос, что его больше пугает, он не задумывался бы, что ответить.
Бенька сидел на кровати и что-то рассматривал. Что-то маленькое, вроде медальона. Алёха не удивился – наверное, мать и отец на фотографиях… Тьфу ты. То есть на рисунке.
А ему вот даже некуда посмотреть…
Но зато его родители живы. И Бенька. И бабушка. Да, они там, наверное, уже весь город на уши подняли, может, до президента дошли, до мэрии точно, но они живы. И они его ждут. А Бенька? Да никому он тут нафиг не нужен, живой по крайней мере. А вот в виде бездыханного тела…
Бенька, заслышав Алёхины шаги, быстро закрыл медальон и спрятал под рубахой.
– Бень… – Алёха прикусил язык. По счастью, настоящее, полное имя Беньки само пришло на ум. – Бенард, надо искать этого Онариша. Хочешь ты или нет, но… – он задумался, подыскивая формулировку. – Понимаешь, барон был единственным человеком, который был за тебя… Ну, теперь вот ещё я за тебя, но барон все равно был затебее.
«Не хочу об этом говорить», – было написано на Бенькиной мордахе.
– Барон знал, что делает? Так?
Бенька сдвинул брови и кивнул. Теперь по его лицу ясно читалось: «Зачем я тебе вообще об этом рассказал».
– Бень… Бенард! – повысил Алёха голос. – Хватит сопли жевать, лучше подумай. Вспомни карту. Зря, что ли, учил. Эта гостиница, ну, постоялый двор, она по дороге в Кампану?
Бенька сразу кивнул.
– А этот… колдун? Вы к нему точно не заезжали?
Бенька замотал головой, и опять – сразу.
– Они так сказали, что – надо будет заехать, – выдавил он. – Или, скорее… не помешало бы заехать, как-то так.
– Значит, он где-то между Кампаной и этим местом… – прикинул Алёха. – Но даже если и нет…
Он вдруг замолчал – и, прежде чем Бенька успел его остановить, выскочил из комнаты. Откуда только прыть взялась – Алёха вспомнил, что у него ноги отваливаются, только когда чуть не наткнулся на Амарека.
– Я вам, господин, лошадь снарядил, – сказал тот. «Господин» было сказано со вполне очевидной ухмылкой – да что уж, нечего было с советами лезть и умничать. – И так, ещё провизии кое-какой да воды добавил.
– А, ага, – сказал Алёха, имея в виду глубокую благодарность. – Спасибо, – всё-таки сказал он – вот она, мамина школа! – Скажите, а вы про такого… Онариша ничего не слышали?