Игра с огнем
Шрифт:
– Немного и без всякого стиля. А ты, наверное, хорошо плаваешь?
– Обычно, – с достоинством ответил Стас. Он открыл перед ней дверь: – Располагайся как дома.
Вера оказалась в комнате, где было большое зеркало в витиеватой оправе и огромная кровать под шелковым покрывалом. Она принялась копаться в сумке, доставая шлепанцы и купальник, и тут сзади ей закрыли глаза:
– Угадай с трех раз – кто это? Два первых не считаются.
– Шурка! – крикнула Вера. Та рассмеялась:
– Я, подружка!
Вера
– Где же ты пряталась? Я не заметила тебя во дворе.
– Я переодевалась в пляжный наряд. Вуаля! Шурка развернулась вокруг своей оси, демонстрируя себя.
На ней было надето что-то замысловатое, состоящее из веревочек и лоскутков. И Вера моментально успокоилась. Ее бикини по сравнению с Шуриным купальным вариантом казалось верхом целомудрия и совершенства, а она, глупенькая, так стеснялась появиться в нем перед Стасом.
– Давай переодевайся, пока ультрафиолет безвредный. Поболтать еще успеем, – распорядилась Шурка, направляясь к двери.
– А ты Стаса видела? – спросила Вера, глядя в спину подруге.
– Поздоровались мельком, – бросила она, обернувшись. – А что?
– Он не сказал мне, что ты со Львовым будешь здесь.
– А он и не знал, что нас сюда занесет.
Шурка ушла.
Переодевшись в голубое искрящееся бикини, Вера подошла к зеркалу, стоявшему в углу. «Немножко хрупкая, немножко бледная, а в целом очень даже неплохо», – повеселела Вера. Набросив поверх купальника шелковую рубашку, она стала спускаться вниз, но остановилась на верхних ступеньках, услышав раздраженный голос Стаса:
– Зачем ты притащил ее с собой?
– Я притащил? – оправдывался Счастливчик – Она сама притащилась. Ей особого приглашения не нужно, сам, что ли…
Заметив Веру, Счастливчик смолк на полуслове. Особого ума не требовалась, чтобы понять, что разговор шел о Шурке. Ей стало обидно за подругу. Случайно вспомнились слова бабы Зины, мудрой женщины: «Ни один парень не будет всурьез относиться к девушке, если она сама себя не уважает».
Эта история получила свое продолжение, когда Стас и Вера лежали рядом на горячем песке, чуть в стороне от всей компании.
– Может, тебя помазать кремом от загара?
– спросил Стас, глядя на Веру.
– Не нужно. Я хочу хоть немножко загореть.
– Тогда плечи прикрой рубашкой. Ты же зна–
ешь, что в первую очередь страдают плечи, спина и нос, в данном случае речь идет о твоем хорошеньком прибалтийском носике, – поддразнил, ее Стас, но Вера не поддалась на его уловку.
Она наблюдала, как Львов подошел к Шурке, наклонился над ней, потянул за узелок на спине.
– А вот пришел серый волк, – услышала Вера. – Сейчас он дернет за веревочку, дверца и откроется.
Счастливчик дернул, узелок развязался. Но Шурка ловко придержала верх купальника растопыренными пальцами. Свободной
– Отстань, дурак!
Парни, игравшие в карты, рассмеялись. Девчонки недоуменно приподняли головы, но тут же вновь опустили их на лежаки: ничего интересного – ребята развлекаются.
Шурка как ни в чем не бывало завязала шнурок на купальнике и снова уткнулась в «Космополитен». А Львов, довольный собой, потянулся за очередной банкой пива.
Заметив, как помрачнело лицо Веры, Стас лениво произнес:
– Кажется, она меньше расстроена этим маленьким инцидентом, чем ты?
– Зачем ты так говоришь? – спросила Вера, поворачиваясь к нему.
Он присел, тряхнул головой, про гоняя сонливость.
– Затем, что такие, как она, всегда приземляются на четыре лапки, как кошки.
Он произнес это легко и непринужденно, но Вера видела его глаза: в них светилась непреклонность. Он потянулся за пивом.
– Хочешь?
– Нет.
Вера понегодовала внутри, но, не выдержав, заявила:
– А ты знаешь, что у нее был парень, которого она любила и который бросил ее только лишь потому, что испугался стать отцом раньше времени? Может, она до сих пор переживает. Поэтому и живет по принципу: чем хуже, тем лучше!
Стас допил пиво, смял пустую банку, словно бумажный пакетик, и отбросил его в сторону.
– Да слышал я эту байку с балконом, – равнодушно отозвался он. – Все это хорошо для глянцевых журнальчиков, но не имеет ничего общего с реальной жизнью. И любовь здесь ни при чем, дурь в голове виновата.
Вера чуть не подпрыгнула от возмущения: такого откровенно циничного, непробиваемого Стаса она не знала и не хотела знать.
– А если бы на ее месте была я, ты бы тоже так думал? – спросила Вера.
– Ты? – Стас от души рассмеялся, откинув голову назад. – Вся штука в том, – произнес он, продолжая похмыкивать и покачивать головой, будто она сказала очень смешную вещь, – что ты никогда, ни при каких обстоятельствах не могла бы оказаться на ее месте, принцесса. И уж если разговор принял такой оборот, мне вообще бы не хотелось, чтобы ты с ней общалась, – закончил он совершенно серьезно.
Вера уже открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, вроде: «Что, боишься, что Шурка научит меня дурному? Так ведь у меня своя голова на плечах есть». Или: «Наконец-то ты хоть в чем-то нашел общий язык с моими родителями». Но тут она заметила, как Счастливчик, обнявшись с улыбающейся Шуркой, отправились к темнеющей поблизости рощице.
– Вот видишь, – усмехнулся Стас, – мы здесь чуть не поссорились из-за нее, а она вполне довольна собой.
Вера не нашлась с ответом. Ее растерянность была так очевидна, что Стас улыбнулся, притянул ее голову к себе и крепко поцеловал в губы.