Игра с тенью
Шрифт:
Уолтера захлестнуло раздражение, и он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться и продолжить:
— В тех обстоятельствах ты вполне могла забыть ее.
— Возможно, — произнесла я, отходя к двери, поскольку не видела пользы в дальнейшем споре. — Я напишу о пропаже Элизабет Истлейк.
И я, конечно же, напишу. Однако мне до сих пор не верится, что я могла забыть записную книжку у Истлейков — несмотря на всю неразбериху. Я всегда знаю, где мои записи, словно это моя собственная рука.
Обедать
LV
Чтобы жить, как Тернер, необходим подвал.
Устраивая свою мастерскую, я не позаботился о подвале. В результате сегодня, неожиданно для меня, появилась Мэриан и увидела «Несчастный случай в сталелитейке» до того, как я завершил картину.
Я мало чем могу обезопасить свою работу, разве что предотвратить следующие визиты. Но тетрадь с моими записями скрыть легко: завтра я куплю сундук.
Моя дорогая Мэриан!
Спасибо за Вашу записочку. Я так рада, что Вашему брату удалось возвратить Вам ридикюль. Это немного укрепило мою веру в Фортуну, но мое мнение о ее предпочтениях не улучшилось, ибо после того, как она вывалила на наши головы все несчастья минувшего вечера, а потом лишила Вас Вашего достояния, я обвинила Фортуну в вульгарности и стала сторониться ее общества. Сумел ли мерзавец, стащивший сумочку, убежать, или Уолтер доставил его в полицию?
Но, боюсь, у нас нет никаких следов Вашей записной книжки. Я незамедлительно обыскала гостиную лично и безуспешно опросила всех слуг. Однако мы продолжим поиски и, если беглянка обнаружится, поместим для сохранности под замок и возвратим Вам в сопровождении вооруженной свиты.
Мы должны вскоре увидеться, и увидимся непременно, дабы заняться тем, чему не смогли уделить время во вторник. Но, вероятно, это произойдет уже после Рождества.
В спешке,
всегда Ваша
Элизабет Истлейк
LVII
Я напоминаю самому себе паровоз. Направляемый и движимый столь противоположными влияниями, что все заклепки вот-вот разойдутся, и я развалюсь на части.
Но если я сумею удержаться, результатом станет великая книга. Не про жизнь художника, но — впервые — про его душу.
Люди спросят, откуда я это знаю.
Я промолчу.
Ответом послужат мои картины. Chiaroscuro.
LVIII
Мой милый Уолтер!
От тебя до сих пор нет писем. Что могло случиться?
Я полагала, что наши отношения наладились, но теперь опасаюсь, что это не так.
Пожалуйста, напиши поскорее.
Твоя любящая жена
Лора
LIX
Ужасная ночь. Видел во сне Лору. Она плакала. Она сказала: «Если это то, чего ты хотел, нужно было просто попросить».
Утром от нее пришло новое письмо. Не открывал. Не читал и предыдущее письмо.
Старался вселить в себя уверенность, повторяя слова Нисбета: «За все приходится платить. Тернер знал это».
А если цена непосильна?
Хуже всего то, что мне не с кем поговорить. В отчаянии зашел сегодня днем к Тревису. По-моему, он — человек широких взглядов. Однако, по словам его жены, Тревис ушел в Атенеум. Моя одежда для Атенеума не годилась.
Весь вечер работал над «Несчастным случаем». Картина меня по-прежнему не устраивает; и в результате я не мог более смотреть на несчастное полотно и сбежал в свою комнату. Но я не сдамся.
Победа или поражение зависят только от воли; может быть, это единственное, что я сумел понять. Завтра я возвращусь к своему творению и заставлю его выразить мои мысли.
LX
Мой милый Уолтер!
Почему ты не отвечаешь? Сквозь слезы я едва различаю лист бумаги.
Вспомни, в каком я положении.
Пожалуйста.
Твоя любящая жена
Лора
LXI
Понедельник
Это чудовище, но я должен встретить его лицом к лицу. Тревис появился около трех часов. До того моя работа спорилась.
— Кейт передала мне, что вы вчера заходили, — сказал он. Его поднятая бровь словно спрашивала: «Зачем?»
Мне пришлось помолчать, прежде чем ответить.
— Да.
Тревис не стал допытываться, но тихонько засвистел и оглядел мастерскую, одобрительно кивая. Его взгляд упал на «Несчастный случай». Он ничего не сказал, но понимающе ухмыльнулся, и это меня задело.