Игра Саула
Шрифт:
– Правда? Что, например?
– Чаще всего он повторял слова Троцкого: «Даже если война тебе не нужна, ты нужен войне».
19 апреля 2009 года
Французы расстарались: птифуры, слоеные пирожные, паштеты, сыры, шампанское, джаз из динамиков, видеоряд с видами Парижа, замков Луары, Прованса. Был даже мим, косивший под Марселя Марсо: он ходил между дипломатов, турецких чиновников и даже – заметила Кэрри – трех агентов турецкой разведки. Она прибыла в Стамбул в поисках таинственного русского, по наводке Абдель-Али Насера. Прием устроили в исключительно старом здании французского консульства на улице Истикляль, в двух кварталах
– Мим-лягушатник и моча в бокалах! – сказал Герри Ход, выливая шампанское в горшок с пальмой. – Французишки, мать их растак. Ненавижу!
Это был мужчина среднего возраста: мятый твидовый пиджак, торчащий сзади воротник рубашки (что выдавало в нем психа-одиночку) и давно уже не стриженная шевелюра. Он напоминал академика средней величины, что не может дождаться выхода на пенсию, хотя на деле был дипломатом, чья карьера давно скатилась в тартарары.
– Их черед устраивать ДБ, – заметила Салли Рамсли. – Мим, кстати, великолепен: глядя на него, конечно, блевать тянет, зато он молчит.
Это была женщина бальзаковского, как говорят французы, возраста, с длинными – длиннее, чем нужно – русыми волосами. Она еще не утратила фигуры, привлекательности, однако в общении с мужиками ей чаще приходилось самой становиться охотницей, нежели добычей.
Кэрри чувствовала себя хорошо, пожалуй, даже слишком. Клозапин она не принимала уже тридцать шесть часов, и это начинало сказываться. Кэрри и сама заметила, какой дерганой становится. Эх, сейчас бы хорошенько потрахаться. Желательно с Уарзером. Где его носит? Должно быть, он выполняет задание, для Саула. Стоило получить добро на рейд в Эль-Атибе, и все понеслось, закрутилось. Кэрри едва успела попрощаться.
Только Уарзер и пришел ее проводить, когда она улетала из Кэмп-Виктори на базу Дельта. Один поцелуй впопыхах, и вертолет поднял ее над Багдадом, над пальмами и рекой Тигр, а после понес над пустыней.
– Что еще за ДБ? – спросила Кэрри.
– Дипломатическое безумие, – ответила Салли. – Франция в этом месяце возглавляет ЕС, так что им предстоит отвергать все прошения со стороны Турции, одновременно заверяя, как мы ценим их вклад в межкультурную коммуникацию. И вместе с тем показывать: как многому туркам еще предстоит научиться у нас, высших европейцев. Это как целовать кого-нибудь, одновременно пиная его коленом в пах. Главное – не прекращать танца.
В этот момент к ним подошел грузный мужчина: костюм ручного пошива, редкие волосенки прикрывают плешь. Улыбнувшись, он помахал кому-то рукой.
– Что это вы двое ни с кем не общаетесь? – спросил он и, указав на Кэрри, произнес: – Это?..
– Простите, Саймон, – извинился Герри. – Мисс Энн Макгарви, это Саймон Данкан-Джонс, наш генконсул, глава посольства, домоправитель, КОБИ [15] , КОП [16] и прочая, и прочая. – Покрутив в воздухе пальцем, он отвесил шутливый поклон. – Мистер Саймон Данкан-Джонс, это мисс Макгарви, из Госдепа США.
15
Кавалер ордена Британской империи.
16
Кавалер ордена Подвязки.
Взглянув на Герри, Данкан-Джонс попенял ему:
– Зачем нагонять туман? – Затем он обернулся к Кэрри. – Вы правда из Госдепа или ЦРУ прислало очередного шпика? Слышал, недавно вас вытурили из Дамаска. У вас, – указал он на нее и Герри, – есть нечто общее. Надеюсь, что это не безалаберность.
– Я в Стамбуле ненадолго, мистер Данкан-Джонс, – ответила Кэрри. – Так, сориентироваться.
– Тогда вот вам ориентировка: в стране кризис. Исламисты
17
Тайная ультранационалистическая организация в Турции, состоящая из представителей вооруженных сил и органов безопасности.
– Не беспокойтесь, мистер Данкан-Джонс, – заверила его Кэрри, – с вами я точно спать не стану.
Герри и Салли сдавленно захихикали. Господи, неужели она это сказала? Должно быть, заскок начинается. Надо быстрее принять клозапин.
Данкан-Джонс сердито взглянул на подчиненных.
– Идите общаться, вы, двое, – произнес он и удалился.
– Он чей-то родственник, что получил эту должность? – спросила Кэрри, хватая бокал шампанского с подноса у проходившего мимо официанта.
– Родственные связи ему не нужны, – ответила Салли. – Спасибо рассаднику тунеядцев Итону, колледжу Святого Павла и оксбриджской банде. Старина Саймон Данкан-Джонс просто шел по предписанному ему пути. У вас, янки, демократы и республиканцы меряются письками, а у нас враждуют классы. Если не скажу, то вы и не узнаете, что я окончила Ланкастерский колледж со степенью бакалавра первой степени. Не то чтобы это имело значение… Шишки в Лондоне иногородние вузы даже не признают. Герри, дорогой, мы с Энн отлучимся в уборную.
Сказав это, она отвела Кэрри в сторонку.
– Ой-ой, – подразнил ее Герри, – я прямо тут разверну британский флаг и буду размахивать им, если хоть кому-то есть до вас дело.
Он взял с подноса у проходившего мимо официанта канапешку и принялся помахивать ею в воздухе.
Салли вывела Кэрри прочь из шумного холла и направилась по длинному коридору к Toilettes des dames [18] .
В уборной достала бонг, заправила его черным комочком гашиша и закурила. Сделав глубокую затяжку, передала бонг Кэрри. Вставило моментально, стоило вдохнуть наркотический дым. Гашиш, шампанское, отсутствие клозапина… Никакой боли.
18
Дамская комната.
Кэрри улыбнулась своему отражению в зеркале. Красотка, в отличном платье – единственном любимом черном мини. Красавица Кэрри. Хотя нет, она – Энн. Ты что это, Кэрри, расслабилась? Забыла легенду? Когда-то давно на Ферме Саул наставлял их: «Легенда – это вам не временное прикрытие, это – вы». Кэрри отвернулась и, выудив из сумочки таблетку клозапина, проглотила ее, запила водой из-под крана.
– Что у тебя там? – спросила Салли. – Что-нибудь веселенькое?
– У меня диабет, – соврала Кэрри. Она давно усвоила: отмазки типа «это от живота-головы» только провоцируют людей, и те просят одну штучку, попробовать.
– А-а… Ну ладно, милочка, колись: что на самом деле случилось в этой дыре, в Дамаске? – спросила Салли, делая еще одну глубокую затяжку и выдыхая отдающий плесенью дым.
– Добро не остается безнаказанным, – ответила Кэрри. – Хотела помочь кое-кому, а мне официально дали по рукам и сослали сюда, поразмыслить над прегрешениями.
– Хорошо еще, только по рукам шлепнули, – заметила Салли, присматриваясь к ней.
– Да уж. – Кэрри вспомнила голые каменные стены камеры для допросов близ станции Эль-Хиджаз, мужика в костюме, торчащий у него из штанов член… Кэрри моргнула, прогоняя воспоминания. – А что Герри? Здесь для него тоже перевалочный пункт?