Игра сэра Валентайна

Герасимов Алексей

"Провиант", дружно решили жители города.

"Сами вы, провиант", догадываясь о мыслях обывателей, думали пехлеваны из отряда "Синих львов", поглядывая сквозь щели в повозках.

Сэр Лестер ничего не думал -- он аккуратно описывал количество повозок, предполагаемый вес их содержимого, время прибытия и гарцующего рядом с караваном Туран-пашу тай Угруна в полном доспехе, оставив прерогативу размышлять и делать выводы для командования. Через пару минут после того, как ворота дворца закрылись за последней повозкой, первый доклад отправился к сэру Валентайну. Как

в огромном стотысячном городе его будут разыскивать связные, благородного Блюма совершенно не интересовало. Раз сказано, что найдут -- значит так и будет.

Начало дня выдалось многообещающим, чему сэр Лестер в душе искренне порадовался, однако дальше потянулись томительные часы ожидания, когда возле дворца ровным счетом ничего интересного не происходило. Входили и выходили чиновники, менялись евнухи на постах, сновали по двору слуги -- Топкапы, казалось, жил своей обычной жизнью, и лишь сдвоенные караулы дворцовой стражи недвусмысленно намекали, что не все ладно в имладонском султанате.

Около полудня молодой разведчик, к тому времени готовый лопнуть от чая и сладостей, стал свидетелем весьма забавной сценки. Паланкины двух везиров, Хасана тер Хусаина и Рустама тер Сипуша, едва не столкнулись перед воротами султанской резиденции. Носильщики привыкшие к тому, что их грузу уступают дорогу все и вся, встали столбами, тупо пялясь друг на друга и не делая попыток разминуться, твердо уверенные в том, что первым во дворец должен въехать именно их хозяин. Ожидание затянулось почти на минуту.

– - Не будет ли любезен многоуважаемый Рустам-махди повелеть своим слугам сделать два шага назад?
– - первым истекло терпение везира, курирующего в диване таможенные вопросы, заставив этого маленького смешного толстячка высунуться из своего паланкина едва не по пояс.

– - Но что мешает моему достойному собеседнику самому отдать такой же приказ?
– - длинная нескладная фигура столичного архипрелата вылезла из-за занавесок примерно на столько же. Лица обоих везиров изображали крайнюю степень приязни и любезности.

– - Вах!
– - всплеснул руками тер Хусаин.
– - Слуги достопочтенного вряд ли послушают мой приказ.

Обоих собеседников было отлично слышно даже в чайхане -- акустика площади Благовеликолепия рассчитывалась именно на то, чтобы никто из пришедших на площадь не пропустил и слова из уст глашатая, объявляющего у дворцовых ворот султанскую волю.

– - О, Тарк!
– - удивился тер Сипуш.
– - Разве я говорил великолепнейшему Хасан-аге отдавать приказы моим слугам? Не пристало везиру султана опускаться до уровня надсмотрщика, даже и у верховного жреца Аксара! Отдайте распоряжение своим носильщикам, досточтимый, и мы спокойно въедем во дворец.

– - Осмелюсь заметить, праведнейший Рустам-ага, что я первый подъехал к воротам Топкапы.

– - Осмелюсь заметить, что это незаметно.
– - парировал клирик.
– - Мои носильщики стоят ничуть не дальше от середины ворот, и, даже, на полступни ближе, прекраснейший Хасан-ага.

– - Это только от того, сладчайший Рустам-махди, что у ваших носильщиков огромные безобразные ступни.
– - не отступал везир.
– - К тому же мои люди обуты в ичиги, а люди Рустам-аги -- в чарыки, потому благочиннейшему махди и мстится, что его люди прошли дальше.

– - Когда мне мстится, мудрейший Хасан-ага, я возношу молитву Тарку, и морок отступает.
– - с лиц обоих спорщиков не сходило выражение неземного блаженства от встречи и возможности лицезреть друг-друга.
– - Носки сапог моих носильщиков расположены ближе к центру ворот, а вот щедрейший тер Хусаин напрасно сэкономил на обуви своих слуг.

– - Бац!
– - донеслось до сэра Лестера из-за соседнего столика, где неторопливо потягивал вино молодой имладонец в хорошем, но сильно потертом лиловом халате и того же окраса чалме, намотанной поверх травяного цвета фески с черной кисточкой.
– - Два удара за один раз, и каких!

Парень, на лице которого отчетливо виднелись следы неумеренных ночных возлияний, повернулся к Блюму и, дружески улыбаясь подмигнул. Когда он появился в чайхане, аазурец вспомнить решительно не мог.

"Кто бы это мог быть?
– - подумал баронет, -- Судя по одежде и сабле, небогатый бай или бек, но может оказаться и промотавшийся хан. А вполне может быть и солдатом удачи, или бродягой без роду-племени".

– - Зато скромнейший тер Сипуш не скупится, тратясь и на слуг, и на поденщиков.
– - парировал везир.

– - Бац!
– - хохотнул странный сосед Лестера.
– - Хасан-ага наносит ответный удар!

– - Видимо, -- сладким голосом продолжил тер Хусаин, -- мой высокоправедный собеседник знает хорошего башмачника.

– - А-а-а-а-а!!!
– - сосед по чайхане начал в восторге колотить кулаком по столу.
– - Так ему, святоше липовому! Молодец везир, еще давай!!!

Немногочисленные дневные посетители чайханы, также ловившие каждое слово в беседе, начали недовольно коситься в сторону молодого человека, однако недовольства вслух не высказывали. Да и сидел тот таким образом, что всем, кроме сэра Лестера, была видна одна только его спина, так что на взгляды парень не реагировал.

– - Пред ликом Тарка молитвы презренного башмачника имеют столько же силы, сколь и молитвы знатных и богатых.
– - довольно прохладным тоном ответил жрец.
– - Ибо сказано было, что услышан будет каждый, если обратится к Создателю Вселенной и всего сущего в сердце своем, будь он шейх, хан, купец, башмачник или безродный скиталец, не помнящий родства.

– - Не мне, убогому разумом, рассуждать о промысле Тарка.
– - коротышка возвел очи горе.
– - Ибо как понять скудным моим умишком, что даже любодеяние порой угоднее Ему, чем истинная праведная воздержанность, и Лот Горамейский более свят, чем праведный Онас Нисский?

На какой-то миг Рустам тер Сипуш замер, словно громом пораженный, а затем склонил голову.

– - Истинно сказано было, -- негромко произнес он, -- что и в святилище порой искушает Губернез, и что даже в праздной толпе можно услышать глас пророческий. Не должно священнослужителю поддаваться гордыне, и всегда необходимо помнить о смирении. Два шага назад, пропустите паланкин умудреннейшего Хасан-аги.

– - Ого, -- выдохнул шумный посетитель едва слышно, и сделал большой глоток из кубка, -- а везир-то нажил себе смертельного врага. Не думал, что у него хватит наглости наговорить такого тер Сипушу.