Игра со смертью
Шрифт:
– Принеси ее мне сегодня же, – крикнула Туся, и дверь за Толей захлопнулась. – Если успеешь, – произнесла она в пустоту.
Туся не находила себе места. Она сняла байковую пижаму, в которой спала, надела спортивный костюм и снова легла в кровать. Но бездействовать в то время, когда решается ее судьба, было невыносимо. Туся вздохнула и пошла слоняться по коридору взад и вперед, нарочно шаркая ногами и бормоча себе под нос.
– Именно в этом заведении лучше так себя не вести, – услышала она голос Германа.
Он
– Почему? – спросила Туся.
Она обрадовалась возможности с кем-нибудь поговорить, чтобы хоть на время прогнать черные мысли.
– Еще подумают, что ты ненормальная, и посадят тебя в аквариум.
«Аквариумом» больные между собой называли непробиваемое, застекленное отделение для буйных.
– А мне все равно, – отозвал ась Туся. – Пускай сажают.
– А мне – нет, – твердо сказал Герман. – Мне не все равно.
У Туси опять возникло ощущение, как будто огромный красный цветок распускается у нее в животе.
– А тебе что за дело? – с притворным задором спросила она.
Герман откинул опустившиеся на лицо волосы и внимательно посмотрел на Тусю.
– Я сразу понял, что ты – особенная.
– И что во мне такого особенного? – иронично спросила Туся, хотя ей были до ужаса приятны слова Германа.
– Сияние. В тебе есть какое-то внутреннее свечение. Например, твоя подруга Лиза…
– А что Лиза? – напряженно спросила Туся. Она очень боялась, что он скажет что-то неприязненное, и с ним придется поссориться.
– Видно, что она очень хорошая, но в ней этого нет.
Туся даже устыдилась того, до какой степени ей была приятна похвала Германа. Она любила Лизу и руку бы за нее сожгла, но никуда не могла деться от тайного соперничества с ней. Лиза казалась ей удачливее, красивее и умнее. Поэтому, когда Герман сказал про сияние, Туся почувствовала, что краснеет от удовольствия.
– Жалко, что это понимаешь только ты, вздохнула она и представила себе Егора.
Вот бы он смеялся, если бы слышал слова Германа! «Внутреннее свечение – ха-ха-ха!»
– Этого достаточно, – самоуверенно сказал Герман. – Возьми, – и он протянул Тусе наливное, размером с кулак, яблоко.
– Спасибо, – сказала Туся и тут же вонзилась зубами в нежную мякоть. – Очень вкусно.
– Думаю, мы еще встретимся, – значительно произнес Герман и пошел прочь.
– Угу, – жуя яблоко, согласилась Туся.
9
Лиза опаздывала на урок и торопливо шла по школьному коридору, когда увидела Егора, идущего ей навстречу. Обычно Лиза старалась его избегать, потому что слишком хорошо помнила, каким жестоким он может быть. Но сегодня у нее было поручение от Туси, и Лиза не хотела ее подвести.
«Ей виднее, – думала Лиза. – И потом, что плохо для одного – хорошо для другого. Может, мы с Егором
Так убеждала себя Лиза, хотя, по правде говоря, сама себе не верила.
Она решительно направилась к Егору.
– Можно с тобой поговорить? – спросила Лиза.
– Со мной? – удивленно вскинул брови Егор. – Интересно, что может быть общего у такого совершенства, как ты, и такого ничтожества, как я?
– Туся, – просто ответила Лиза. – Вот что у нас общее.
Она открыла рюкзак, чтобы достать записку, но Егор схватил ее за руку.
– Ты что? – испуганно воскликнула Лиза.
– Говорят, ты расплевалась с этим… как его…
Егор нахмурил лоб, делая вид, что никак не припомнит имени Максима.
– С Елкиным. Его зовут Максим Елкин.
– Ах, да! Говорят, ты рассталась с этим Палкиным. Это правда?
У Лизы появилось сильное желание дать Егору пощечину, но она сдержалась. Она помнила, как весной уже ударила Егора по лицу, и это воспоминание не приносило ничего, кроме чувства стыда.
«Прежде чем сказать грубое слово – сосчитай до десяти, а прежде чем ударить – сосчитай до ста», – часто говорит Лизин:– папа. Он вообще любит повторять древние китайские афоризмы.
– Тебе, как всегда, соврали, – ответила Лиза, стараясь сохранять спокойствие, хотя губы ее побелели от гнева. – Мы с Максимом не расставались. Мы с ним дружили и будем дружить всегда, хотя таким, как ты, этого, конечно, не понять.
– Дружили? Это теперь так называется? И Егор театрально расхохотался, хотя его глаза при этом оставались невеселыми и злыми.
Лизе стало неприятно, и если бы не поручение Туси, она бы сейчас же развернулась и ушла. Внезапно Егор перестал смеяться и немигающими глазами уставился на Лизу.
– Так, значит, ты сейчас свободна?
На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнула неподдельная боль и самая настоящая надежда. Но только на секунду. Потом его рука сильнее сжала ее запястье, и он заговорил, злобно щуря глаза:
– Совсем меня забыла? А?
Лиза попыталась вырваться, но не смогла. Она оглянулась по сторонам, но звонок давно уже прозвенел, и все разошлись по классам.
– Не могу в это поверить. Ведь ты все еще любишь меня? Любишь?
– С чего ты взял! – возмутилась Лиза. Разговор затягивался и начинал не на шутку ее пугать.
– Да с того, что еще вчера ты о Тусе и знать не хотела, а сегодня подходишь ко мне, чтобы поговорить о ней. Ах, какая трогательная забота! А на самом деле тебе на Тусю чихать. Она для тебя только повод, чтобы ко мне подъехать. Так?
«И как я могла его любить? – подумала Лиза. – Какая гадость все, что он говорит! Бедная Туся, как она ошибается. Может, не отдавать ему записку?»