Игра стоит свеч

Шелдон Валери

– Где находятся Картер Чейз и Шанталь Джонсон? Их только что должны были привезти, - говорит он.

И, как ни странно, он очень спокоен. Девушка несколько минут проверяет на компьютере, щурится и кивает.

– Да, они в седьмой палате. Дальше прямо по коридору, вторая дверь слева, - проинструктировала она, мило одаривая нас улыбкой.

Мы благодарим её и направляемся по указанному пути.

С каждым следующим шагом нервы начинают щекотать кости изнутри. Адам запускает пальцы в волосы и замирает рядом с палатой

под номером семь. Я осторожно касаюсь его плеча, и парень вздрагивает.

– Я... думаю, тебе стоит идти первой.
– Он садится на небольшой диван в красный горошек, подергивая левой ногой.

– Хорошо.
– Я подхожу к нему, касаясь ладонью его левого колена.

– Эй, Адам, - смотрю ему в прямо в глаза. Парень склоняет голову, смачно сглатывая.
– Верь в лучшее.

Он кивает, но не улыбается. Его лицо ничего не хочет выражать. Казалось, Адам просто хочет закрыть веки и не о чем не думать. Я тоже этого хотела, но вместо этого, приходиться терпеть. Я захожу в палату, сама еле веря в то, что сказала Адаму Дарси.

Внутрь захожу почти не глядя. Только когда касаюсь металлических перекладин на одной из коек, заставляю себя посмотреть на это новым взглядом.

На одной койке лежал Картер. На второй, соседней, лежала спящая Шанти. Я прикрываю рот рукой. Не хочу плакать. Мне нужно оставаться сильной.

Сажусь в кресло и тупо смотрю на обоих, пока не засыпаю. Пробуждает меня чье-то бормотание. Морщась, резко встаю с кресла, когда замечаю, как осторожно Шанталь приподнимается, осматривая обстановку, куда её определили.

– Доброе утро.
– Я смотрю на часы на стенах персикового цвета и качаю головой.
– Ой, или, скорее всего, вечер.

Шанталь стонет, нащупывая повязку, обмотанную по всей её голове. Она одета в простую рубашку и широкие шорты в полоску. Немного погодя, она свисает ноги с койки и морщится.

– Что произошло?
– хрипло спрашивает она и смотрит на Картера.

Его лицо искажает глубокий шрам от левого глаза до подбородка. Олна половина его лица была идеальна ровной, левая сторона выглядела ужасно потрепанной. Шрам был похож на настоящий след от лап разъяренного гризли. Голова полностью обмотана бинтами, на грудь надели специальный карсет.

Я узнавала, что у Картера повреждения гораздо серьезнее, но есть шанс, что он встанет на ноги.

– Мы сидели в "Вороне", а потом случился пожар и ты оказалась тут...
– Я прочищаю горло.
– Вы оба.

Шанталь поворачивается ко мне со сострадательным взглядом.

– Прости меня, Эйв. Я не хотела, чтобы он пострадал. Мне очень жаль.

Я киваю, смахивая слёзы. Пока рановато. Мне не хотелось устраивать тут потоп. Я прохожу к Шанталь, обнимая её.

– Главное, что ты очнулась. Все будет хорошо, - заверяю её, целуя в лоб.

– Кхм-кхм, - Адам просовывает голову в палату и осматривает своими оленьями глазами наличие жертв.

Шанталь

прячется за мной, прося его уйти, но Адам только противится этому с ещё большей силой.

– Уйди, - говорит она грозно.
– Ты не должен видеть меня в таком виде.

Адам делает шаг в мою сторону, молча отводя меня за свою спину, но Шанталь закрывает своё лицо и мотает головой. Он качает головой и закатывает глаза. Я улыбаюсь, оставляя их одних.

На секунду мне показалось, что это все мираж. Мы находимся дома и играем в Кости, потягивая лимонад. Каждый веселится, рассказывая веселые истории, и нам хорошо.

Но на самом деле все происходит против твоей воли. Внезапно на тебя может свалиться такой шквал эмоций, что ты не в состоянии с этим справиться. В какой-то день ты понимаешь, что не будет все как было раньше, даже если очень захотеть.

Ты продолжаешь жить, пока на тебя не срывается машина и, тем самым, ты не попадаешь в аварию; до тех пор, пока не попадаешь в массовую чрезвычайную ситуацию, например, оказаться в заложниках или очутится в самом не подходящем месте и чудом не сгореть заживо.

– Эйви?
– Я поднимаю голову, резко останавливаясь.

Открываю рот, замечая, как в паре шагов от меня стоят: мама, Силент с виноватым взглядом, позади него Лиззи с каким-то журналом в руке и мой отец. Надеюсь, Робби Клаус не появится, иначе девочке не поздоровится.

Первая из этой кучки выходит Лиззи и, подбегая, обнимает меня и плачет в шею. Силент делает несколько шагов и уже стоит позади Лиз. Он извиняется и уводит мою сестру.

Лиззи шепчет что-то Силенту за моей спиной. Мне не хотелось верить в плохое. Мне нужно было верить в то, что Картер откроет глаза, улыбнётся снова и заново начнёт играть.

– Эйви, ты как? С тобой все хорошо? Как Шанталь?
– сквозь слёзы плачет мама, приближаясь. Она обнимает меня и отстраняется, ободряюще улыбаясь.

Папа подходит к ней, но я кидаю в него немой взгляд, предупреждающий, что этого делать сейчас не нужно. Он недоуменно смотрит, сводя брови вместе, но отступает.

– С ней все хорошо. Она сейчас спит.

Мама кивает, но я знаю, что этого ей мало. Она садится на другую сторону от всех присутствующих, доставая библию и нашептывая слова молитвы.

Я иду уже к Лиззи, чтобы присесть, как стальной голос отца останавливает на полпути.

– Детка, с тобой можно поговорить?

Я закрываю веки.

– Не стоит...
– От его голоса в моей голове все повторялось снова и снова. Все его слова, картинки из прошлого, его отношение к маме. Чувствую, как горло сжимается. Я закрываю глаза, пытаясь не думать об этом.

– Вы не видите, что сейчас не подходящее время?
– встаёт на защиту Силент, даже не моргнув.

– Я не к тебе обращаюсь, щенок!
– ревет папа и я, открыв веки, слышу, как он становится ближе.