Игра теней
Шрифт:
«В течение трех дней приготовить 13 миллионов универсальных золотых для возмещения ущерба, нанесенного Академии теней. Закрыть все учебные заведения. Сменить короля и кабинет министров. Распустить войска. Закрыть границы для въезда и выезда.
В случае неподчинения указанным пунктам, мы оставляем за собой право нанести ответный, последний визит.
Студенты Академии теней».
Ответные визиты студентов уже оставили кучу даже не кровоточащих шрамов, а настоящих рытвин и обвалов в теле «Зимней розы». Гильдия была в руинах, осталась только одна единственная страна. Осталась только Каролина.
Эти чертовы тени достали даже до тех отделений Гильдии, которые король считал законсервированными, спрятанными.
Осталась одна-единственная страна… С населением не больше трехсот тысяч человек. У страны было достаточно золота, но у Гильдии точно не было 13 миллионов золотых.
Более того, оставшиеся три дня невозможно было потратить даже на эвакуацию. Над всей страной уже завис, тонко мерцая, щит против телепортации.
Выбора, по сути было два. Можно было пойти на встречу магам. Сдаться. Признать, что «Зимняя роза» побеждена навсегда.
А можно было сопротивляться, сопротивляться отчаянно. Сопротивляться до последней капли своей крови, своей магии.
Отстранившись от балконных перил, король вернулся в зал. Кажется, теперь он знал, что именно скажет своим поданным и что именно спросит у них…
Звездная седмица оказалась странной и насквозь пропитанной магией.
Сидя на крыше астрономической башни академии, Карен завороженно подняв голову, смотрела вверх. Звезды осыпались вниз гроздьями, стремительными росчерками сумасшедшего ученого падали с небосклона вниз, за край горизонта.
Зависали на мгновение, рядом с другой звездой, словно чтобы обменяться слухами или последними новостями, и срывались дальше.
Темно-фиолетовое, почти черное небо с этими серебряными росчерками звездного дождя завораживало само по себе. Но это было не все. С неба шел… не дождь. Не снег. Что-то другое, чему Карен, как ни старалась, не могла подобрать названия.
После того, как план был продуман и приведен в исполнение — ТерАлем и что примечательно Леей, счет вопросов к этой демонессе рос с каждым днем «Зарницы», все вернулись в Академию теней. Обменялись восхищенными репликами со студентами, которым понравился второй этап, и которым не терпелось перейти к третьему.
Как обычно все тени дружно увернулись от неприятных вопросов — и разошлись. А Карен, не удержавшись, поднялась сюда, на астрономической башню, да так и осталась, не в силах сдвинуться с места. Не в силах заставить себя прервать этот безупречный природный круг.
— Теперь понятно, почему звездные карты над академией теней приходится перерисовать каждый год, — тихо сказал Стар, появляясь на крыше башни. — Карен?
Девушка повернулась к нему, лихорадочно блестя влажными глазами.
— Что с тобой, малышка? — удивился вампир, подходя ближе и присаживаясь на колени рядом с ней. А затем бережно стирая мокрые дорожки и разноцветные разводы звездных осколков.
С неба, вместо дождя и снега падали звездные осколки. Пушистые или немного колючие «соцветия» разноцветных кристаллов. Попадая на тепло, как и снег, они мгновенно таяли. А на земле, крыше, окнах — подобно дождю, оставляли лужи и расплавленные разноцветные дорожки.
— Не знаю, — завороженная, околдованная волшебством ночи Карен, только помотала головой. Кажется, она даже не обратила внимания на то, что плакала. — Стар.
— Что?
— А ты знаешь, на одном из древних, но уже мертвых языков, твое имя такое же как и ты сам — звезда. Холодная звезда. Далекая звезда.
— Карен, я тебя уже не понимаю.
— И не надо. Понимать девичье сердце, когда оно в разладе — последнее дело, — умно заметила стихиария, потом рассмеялась. — Меня не принимает ни одна стихия сейчас. Ни огонь. Ни вода, в которой я обычно черпала успокоение. Ни земля. Ни даже небо, мой воздух, который никогда меня не отвергал и никогда меня не подводил! Почему-то, сегодня я чувствую себя пустой. Как будто из меня всю магию выпили.
Стар притянул девушку к себе, и она устроилась у него на коленях, положив голову вампиру на плечо. Находя, в который раз успокоение, в уюте теплых и надежных объятий.
— Знаешь, за что я тебя люблю? — спросила Карен тихо.
— За то, что я холодный? — предположил Стар, мысленно поблагодарив духа академии, за невысокую стену, выросшую за спиной и дающую удобную подпорку.
— Нет, — помотала головой девушка. — За это тебя другие любят.
— Другие?
— Ну да. Треть девчонок с нашего курса.
— Почему только треть? — улыбнулся вампир, поглаживая золотистые пряди волос блаженствующей у него на руках девушки.
— Потому что еще треть девушек безнадежно влюблена в Нейла. А еще треть — в Вира. Причем, если к Нейлу еще можно подойти, то к тебе и Виру — нет.
— Почему это к нам с Виром подойти нельзя?
— Рядом с Виром — Лея. А рядом с тобой я, — гордо сказала Карен. — Ты можешь этого не знать, но среди девичьего населения я не раз занимала первые места в неформальном списке самых сильных девушек магов.
— Ты знаешь, на примере той же Леи, которая в этом списке постоянно базируется где-то на последних пунктах, я этому не очень верю.
— И зря, — наставительно заметила Карен. — Эти списки. Они, как правило, действительно очень верные. Лея… Ну, впрочем, не одна Лея. Таких как она на три старших курса — студентов десять, причем как со стороны женского, так и со стороны мужского пола. Есть, например, человеческая жрица. У нее запредельная сила, но она скрыта под такими замками, что и не подкопаешься. В списке «самых сильных» жрица на одном из последних мест, потому что у нее обет. Нарушить его она может только в том случае, если будет грозить опасность ее душе, даже, не жизни. А вот список «самых умелых» уже гораздо интереснее составлен.