Игра теней
Шрифт:
— Плафоны вдоль стен.
— Да я вижу, что не фары. Источник…
— Здесь несколько дублирующих подстанций.
— Что за дверью?
— Коридор. Охраняется телекамерами. Изображение — на пульт.
— Кто несет охрану?
— А хрен его знает. Судя по всему, это бывший объект ЦК, тогда сторожила «девятка», сейчас скорее всего Главное управление охраны. А может, и еще кто.
Черт их теперь разберет!
Оглядываю комнату. Провода высоко вверху, по стенам… В американских фильмах тамошние умельцы подключаются к телекоммуникациям, запускают на мониторы охраны «картинку» типа «в Багдаде все спокойно» и скоренько, по секундам, делают свое шпионско-бандитское дело. Одни — банки грабят, другие — дискеты с управляющей программой зомби добывают… Так сказать по интересам… А у нас — кого волнуют эти тонкости! Слава Богу, не в Америке живем! «Бить буду аккуратно но сильно!»
— Оружием владеешь? — спрашиваю Тора.
— Выборочно… Дрон… Меня — «сифонит»… Скоро пузыри пойдут. Кубик добавить нужно…
— Что ж у тебя за дозы были?
— Убийственные…
— Сам? — протягиваю ему «причиндалы», — Не… Сам не смогу, погорячусь. Давай ты. Один кубик.
Обламываю кончик ампулки, наполняю шприц…
— Да не мандражируй ты! — прикрикнул на Тора. Вены, пока он отдыхал в «дурке», стали вполне приемлемые; ловко укалываю…
Тор сидит, прикрыв глаза, пережидая горячую волну… Поднимает на меня глаза… Оглядывается… Потягивается громадным телом…
— Жить стало легче, жить стало веселее.
— Тор… Ты давно на иглу подсел?
— Скорее-посадили…
— Кто?
— Долго рассказывать… — А ты — самую суть. Здесь курят?
— Да кроме нас — некому. — Альберт взял протянутую сигарету, прикурил, прикрыл глаза. — Родом я из Ташкента. Отец — узбек, мать — русская, в сорок третьем девчонкой в эвакуацию попала, да так и осела…
— Родители живы?
— Нет. Давно… В семьдесят девятом — армия. В стройбат угодил, под Оренбург. А там — ни Богу свечка, ни черту кочерга… К «чуркам» не приписался — не в масть, к остальным… Встретили меня «дедки» в умывальне за жизнь посудачить, а я возьми и развяжись… Короче, вместо дисбата — Афган… И там я вроде пришелся… разведрота… Домой съездил в Ташкент — отец при смерти, через месяц схоронил, за ним следом — мать… Подумал, подал на прапорщика, и — снова в Афган… Прослужил четыре месяца — землячки объявились. Ташкент — город маленький…
— Как любой…
— Как любой. Землячок… Сука одна штабная, майор Алиханов… Все крутил носом, вынюхивал… С ним — сволочь прокурорская, тоже майор. Ему, вишь ли, полковничья должность в Союзе светила, вроде как практику приехал отрабатывать… А моих двое — проштрафились… Сам знаешь, в Афгане в восемьдесят третьем пацану дело пошить — как два пальца обмочить…
Патруль-облава, смех, да и только… Мне с ребятами через день на караван идти, а этот… Напугал я его малехо… Самую что ни на есть малость… Прокурорского — как палкой сдуло. Алиханов ко мне с бутылкой, за жизнь поговорить… Ну я и его послал… Отстали. Сам дурак — не подумал сразу: чего это вдруг один цепкий, другой — ласковый… Потом уразумелось. Алиханов с духами подторговывал, им — «Калашниковы», от них — наркоту… А я с пацанами — сильно злой до караванов оказался… В рейд пошли — в аккурат на засаду попали… Из отделения — трое; пацаны меня на себе выволокли, позвоночник мне задело… Ну а я — нет чтобы шлангом прикинуться, а потом тихариком гниду этого, майора, в расход списать, распрягся сразу… Все ему и сказал… Дурак… Очень за ребят обидно было…
В госпиталь попал, в дивизионный… И сплю сутками, глюки ловлю… Месяц, другой… А тут — медбратик задержался, я ж чуть спинку чугунную не изгрыз — так приложило… К утру — глаза шарами, пальцы — болтали, криком орать готов…
Заявляется «однополчанин» — Тимур Алиханов собственной персоной… Усики тонкие над губой, морда до синевы выбрита. В академию направили, это он со мной как с землячком поделился… а я лежу — ртом воздух хватаю, как рыба… Понял все…
Это он на меня «убитого» пришел посмотреть… Сказал напоследок: «Слова — это тоже дела. А в словах ты невоздержан. Был. Выйдешь отсюда — говори что хочешь…
В сумасшедшем доме всех выслушают». И — ушел.
— Слезть не пытался?
— Бесполезно. У этого майора врач был на жалованье. Или — на крючке, хрен его знает. Полгода я там пробыл… Дозу подняли до таких небес…
— Сволочь!
— Это ты слишком ласково… Позвоночник мне поправили, а душу — поломали…
— Ты все это время — на игле?..
— Почему — все… В Союз вернулся, сразу в бригаду попал — нужно было как-то на «дурь» зарабатывать. Сначала — катраны [7] выставляли, те, что без авторитетных «лицензий». Катал кидали на раз… Повязали нас скоро — тогда не теперь, бригады хлипкие были, да и не столько, на виду все. Потянул я пятерочку по совокупности: вымогательство и употребление без цели сбыта, «откинулся», огляделся…
7
Катран (мсарг.) — место, притон для крупной карточной игры.
— От иглы-то отвык, поди…
— Дрон… Ты ведь не ширялся никогда…
— Не-а. И не хочу.
— От иглы после такой практики отвыкнуть… Меня там трижды сухой кумар доставал… А как вышел… Тебе не понять: вижу ширового какого или даже мальца под легким кайфом — пот прошибает, в горле сохнет… Но попервости я поостерегся: дельце у меня осталось, и передоверить — некому…
— Землячок?
— Ну да. Дошел до меня слух — в Таджикистане он объявился, да большим чином, да богатым дядей… Ташкент уже тогда там водицу мутить начал… Денег я с лохов чуток скачал, да и подался на юга… Сам понимаешь, себя жалко, да уже вроде как крест, а ребят тех убитых, Получается, я не уберег…
— Ты же понимаешь…
— Понимаю… Все понимаю… А только исправить уже ничего нельзя. Кроме как эту сволочь, что на крови отъелась, в преисподнюю командировать… Как там в песне пелось? «Билет в один конец…»
Тор затянулся несколько раз, не отрывая сигарету от губ…
— Как я к нему подбирался — отдельная история, да и длинная. Только нашлись люди, кому этот Тимурчик поперек дороги, поспособствовали… Короче, вылетел он из окна двадцатого этажа в оч-ч-чень солидном здании в Алма-Ате… Я его спиной вперед кинул, чтобы глаза видеть… Ох и воняло же от него…
— Как сам ушел?
— Легко. Как и вошел. Но из «города яблок» слинял немедля. Друзья обиженные или недруги, меня им укатать — даже и не работа, как муху раздавить… Ну а потом — все по накатанной… Вот только раз под землю залез — и поехало… Я у диггеров «без крыши» считаюсь, только такие «сталкерами» становятся. У меня как «сухой» период бывал и без кумара — я и ходил под землей. Вот и вся история.
Тор докурил третью сигарету до фильтра, забычковал о стену:
— Блин… Что-то раздергался я от рассказа… Надо бы добавить.
— Хозяин барин. Только… Тор, ты сегодня не сталкер, а про-вод-ник.
— Да не переживай, я «обманку» сделаю. Водичка есть? Достаю ампулку из аптечки первой помощи: «вода для инъекций».
— Вот и ладушки… — Тор добирает из бережно запечатанной початой ампулы морфий, но чуть-чуть, из другой — воды, пока шприц не наполняется. Легко находит вену, укалывает, впрыскивает содержимое. Дыхание его становится ровным и спокойным.
— Забайкальский округ к войне готов? — спрашиваю я.
— Как юный пионер. «Трехлинейку» доверишь, начальник?