Игра теней
Шрифт:
До окончания рабочего дня — десять минут.. Можно себе позволить расслабиться. Брэг открывает холодильник, смешивает виски с содовой, добавляет лед. Пробует, удовлетворенно кивает. Возвращается к компьютеру. Да, дело — полная безнадега. Ему, Дэвиду Брэгу, стоит все бросить к чертовой матери, составить рапорт о причинах допущенной им ошибки при оформлении запроса и допуска, укатить в здешний «квартал любви» и напиться там до галлюцинаций…
Только не одному, а с приятным смуглым мальчиком…
Единственное, что заставляет майора оставаться у компьютера, так это врожденная дотошность и педантизм. Раз уж начал, дело нужно довести до конца.
Выйти на результат. Все равно какой — положительный или отрицательный. Важно добиться определенности.
На экране появились новые названия файлов. «Фотовыставки», «Модели», «Игорный бизнес». Ничего особенно не ожидая, Брэг нажимает «ввод». На мониторе возникает фотография. Брэг замирает в кресле. Обильная испарина выступает на лбу…
Такой удачи он даже представить себе не мог!..
Хэлен Джонсон чувствует себя уставшей. И измотанной. Вопрос, над которым она работает весь последний месяц, кажется жестким и неподатливым, как грецкий орех. И решение где-то рядом, нужна лишь какая-то деталь, и все наверняка станет ясным, сложится в простую картинку. И тогда — можно будет действовать.
Просто она смотрит на проблему не под тем углом. Нужно найти другую перспективу, посмотреть на события как бы со стороны; когда находишься внутри дома, нельзя увидеть его целиком. А это как раз то, что ей сейчас совершенно необходимо: увидеть вопрос со стороны и целиком. Наверное, нужно просто встряхнуться. Укатить куда-нибудь на уик-энд с добродушным веселым парнем…
Может быть, это выход. Сержант Эдвар Хейг посматривает на нее давно… И нельзя сказать, что Хэлен его взгляды совершенно не замечает. Завтра суббота. Наверное, стоит поступить именно так.
Зуммер внутреннего телефона звучит резко. Девушка инстинктивно смотрит на часы. До конца рабочего дня — две минуты. Снимает трубку.
— Сержант Джонсон… — Голос майора Брэга гундос, словно у него полипы в носоглотке.
— Да, сэр… — Как всегда, слово «сэр» дается Хэлен с трудом.
— Я попросил бы вас задержаться сегодня. Вы мне будете нужны.
— Хорошо, сэр. Мне пройти к вам в кабинет?
— Пока нет. Я вас вызову.
Связь прервалась.
Интересно, что нужно этому грязному педику? И вчера, и сегодня он дефилировал по коридорам в изрядном подпитии. Любого своего сотрудника капитан Лоурел вышвырнул бы за такие штуки в два счета. А этот майор Брэг — человек «фирмы». В чем-то здорово проштрафившийся, раз его перевели «надсмотрщиком» из центральной конторы в Лэнгли. А может, она ошибается? Этот толстяк с мутными глазами только играет алкаша и педика, чтобы его перестали опасаться?.. По слухам, на прежней работе он «подрезал» не одного профи… В любом случае Лоурел с ним связываться не желает. Она, Хэлен, и подавно.
Ладно, чего мудрствовать… Нужно просто подождать. И отдохнуть, отвлечься.
Хотя бы немного.
Хэлен вставляет в дисковод лазерный диск. Откидывается в кресле. В комнате звучит щемящая и невыразимо грустная мелодия Нино Риччи… Из «Крестного отца».
Эта мелодия часто звучала в их доме. Двадцать лет назад. Ее любил отец.
Тогда он был совсем молод. Тогда он был жив.
Дэвид Брэг смотрит на черно-белую фотографию. Она с какой-то паршивой второсортной фотовыставки на Брайтоне, где русские эмигранты тешат свою теперешнюю никчемность ностальгическими бреднями… На фото — небольшой московский особняк в крохотном переулке в центре русской столицы И еще — три человека. Оператор самостоятельно произвел двадцатикратное увеличение лиц. Двое мужчин и девочка лет двенадцати. С белым бантом на голове. Один из мужчин одет в свитер свободной вязки широкие брюки. В углу рта зажата папироса. Он высок, плотен и, должно быть, очень силен. Его личность идентифицировать не удалось, хотя Дэвид Брэг перерыл все возможные картотеки и архивы. А вот другой. Очень большого полета птица… Бывший заведующий особым отделом ЦК КПСС. Отдел курировал специальные исследования и программы Главного разведывательного управления Минобороны и КГБ СССР контролировал подчиненные этим ведомствам научно-исследовательские заведения; по-видимому отдел имел и собственный штат аналитиков и оперативных работников, включая и профессионалов для специальных акций. После ликвидации СССР отдел исчез не оставив для людей разведки никакой памяти по себе — в виде документов, газетных разоблачений воспоминаний лиц, которые там работали и сделались мемуаристами, вроде скандального гэбэшного генерала Костромина…
Итак… Незнакомец с папиросой в углу рта Рядом — заведующий сверхсекретным особым отделом ЦК КПСС Владимир Сергеевич Подгорский. Между ними — девочка с пышным белым бантом в светлых льняных волосах. Так похожая на стоящего рядом партийца…
Ввод. Укрупнение. Еще. Еще. Похожа? Очень… Справка: «Елена Владимировна Подгорская 1973 года рождения. В настоящее время местонахождение неизвестно.
Подробную разработку смотри: 388*11/2177-К» Брэг набирает указанный код. Пусто, «фотографий Елены Владимировны Подгорской в возрасте старше десяти лет не найдено».
Ввод. Он, Дэвид Брэг, заставит работать эту безмозглую железяку…
Так. Сведение фото девочки и Хэлен Джонсон. Вероятность — 87 процентов.
Мало. Сведение по параметрам. Запрос в дело Джонсон: полупрофили. Есть. Сведение по параметрам. Лоб… Глаза… Ушная раковина… Губы… Укрупнение… Еще…
Черт, эта русская черно-белая пленка крупнозерниста… Еще… Сведение…
Конфигурация ушной раковины и рисунок губ у каждого человека неповторимы, как отпечатки пальцев… Укрупнение… Сведение…
Есть!
Идентификация!
Дэвид Брэг устало откинулся в кресле. Долил в бокал виски до краев и осушил в три глотка. Эту выпивку он заслужил.
Брэг прикрыл глаза. Ну вот и все. Теперь его жизнь изменится. Совсем изменится.
Адмирал Макбейн открывает глаза. Смотрит на часы. Глубокая ночь.
Он бодр, словно не ложился. Он знает, что его разбудило. Острое ощущение опасности.
Адмирал встал, неслышно вышел из комнаты. Все на своих местах. За окном — залитая лунным светом холодная пустыня изо льда и камня…
Наверное, просто нервы. Или — приближающаяся старость…
Адмирал налил виски, добавил воды, но немного, едва-едва…
Медленно выпил. Раскурил сигару.
Да, наверное, старость… Пора заканчивать игры в войну… И жить где-то на берегу теплого моря… А рядом — стройная светловолосая жена… И дети…
Никто бы никогда не подумал, что этот сильный, решительный мужчина ночами тоскует о детях, которых у него никогда не было…
Адмирал вытягивается на постели и закрывает глаза. Ему снится солнце, на которое больно смотреть.