Игра теней
Шрифт:
— Но я не мать. Более не мать, — изрекла она. — Кого вы ищете?
— Свое дитя. Своего сына. По слухам, его похитили сумеречные люди… из народа кваров. Ваш народ. Я хочу узнать, что с ним случилось.
Лицо старой герцогини смертельно побледнело, но голос звучал уверенно, почти требовательно. Сестра Утта взглянула на нее с восхищением. При всех недостатках Мероланны, никто не мог упрекнуть ее в трусости.
— Вы слышали, госпожа? — неожиданно подал голос Кайин. — Она обращается к вам, как женщина к женщине. Как мать к матери. Неужели ее горе не смягчит вашего сердца — сердца
К своему великому изумлению, сестра Утта различила в его голосе искреннюю мольбу.
Ясаммез метнула в него взгляд, исполненный невыразимой злобы. Жрица почувствовала, что этот взгляд способен испепелить человека, как огонь испепеляет сухой листок. С бледных губ повелительницы сорвался поток непонятных слов, лязгающих и гремящих, словно железные цепи. Кайин внимал ей с мученической улыбкой человека, отрезавшего себе палец, чтобы наказать собственную руку.
Родственница смерти вновь посмотрела на сестру Утту и Мероланну. Жрица потупилась, не в силах вынести этот взгляд.
— Вы явились ко мне в печальный день, — изрекла Ясаммез. — В день, когда я узнала о смерти моего дорогого Джаира. В день, когда я почувствовала, что его больше нет. О, как бы я хотела, чтобы моим сыном был этот отважный воин, а не жалкий предатель, которого я вижу перед собой! Джаир Штормовой Фонарь погиб, и Стеклянный договор расторгнут, ибо стекло никогда не будет доставлено в Обитель народа.
Чтобы заглушить душевную боль, Ясаммез с размаху ударила рукой по грубому деревянному подлокотнику кресла и разбила его в щепки. Но лицо ее оставалось невозмутимым.
— Знайте, что я возобновляю военные действия против вашего народа, — изрекла она. — Война продлится до тех пор, пока моя армия не захватит землю, которую вы называете Южным Пределом. Если для достижения цели мне понадобится уничтожить всех представителей вашего племени, включая женщин и детей, я сделаю это без колебания.
Она вновь устремила взор на посетительниц. Огонь ярости погас, ее глаза опять стали ледяными.
— Пожалуй, я не убью вас, ибо разумнее использовать вас в качестве посланниц, — процедила она. — Но больше ни слова не говори о своем сыне, старая потаскуха из страны солнечного света. Если кто-то из моих подданных похищает человеческие отродья, меня это ничуть не волнует.
Ясаммез махнула рукой. К сестре Утте и герцогине, почти потерявшей сознание, приблизились стражники. Жрице казалось, что это сон; правда, она никогда не видела таких страшных снов.
— Я с радостью снова услышу, как ваши люди вопят от боли, — бросила на прощание жестокая повелительница.
Глава 42
Друг Ворона
Итак, истинные боги правили миром благодаря Хаббили и мудрости Нушаша. На землю пришли покой и процветание. И тот, кто почтительно склоняет голову перед богами, после смерти будет служить могущественным правителям на далеком западе. Так говорят пророки. Так говорит бог Огня. Это правда, дети мои, истинная правда.
После спектакля Бриони успела снять костюм Зории и переодеться в мужскую одежду, но этот маскарад не обманул солдат, которые обыскали ее самым бесцеремонным образом. Фейвал Улиан, напротив, не успел переодеться и отправился в тюрьму в наряде Зуриал, супруги мятежного бога Змеоса. Обоим, и девочке в мужском костюме, и юноше в женском платье, пришлось выдержать град насмешек и непристойных замечаний.
Бриони поместили вместе с Эстир Мейквелл. Комната, где они оказались, не была тюремной камерой, однако ничем не напоминала спальню для желанных гостей. Воздух в этой сырой каморке без окон пропах плесенью, мочой и потом, а из мебели здесь имелась лишь грубая деревянная скамья. Лязг засовов на тяжелой двери, захлопнувшейся за спинами узниц, прозвучал последним аккордом похоронного марша.
— Почему же я сразу не догадалась, что ты встретилась нам не случайно! — злобно прошипела Эстир. — Опять паршивый козел Теодорос, его обычные фокусы. Наверняка хотел подложить тебя кому-нибудь в постель и выведать какие-нибудь тайны. Из-за тебя и этого старого олуха наши бедные головы окажутся на плахе.
— Что вы несете! — возмутилась Бриони. — Я не шпионка.
— Так я тебе и поверила, — пробурчала Эстир, с надменным видом скрестив руки.
Бриони видела в глазах соседки ужас, и гнев принцессы сменился подобием жалости.
— Честное слово, я не выведывала никаких тайн, — пробормотала она. — Я просто… убежала из дома и наткнулась на вашу труппу.
Эстир в ответ недоверчиво фыркнула.
— А почему вы сказали, что Теодорос опять принялся за свои фокусы? — осмелилась спросить Бриони. — Он что, уже занимался… шпионажем?
Эстир обожгла ее взглядом.
— Не пытайся провести меня, милочка. Я своими глазами видела, как ты болтала с темнокожим парнем из Ксиса, как со старым другом. Если ты не заодно с Финном, откуда тебе знать этого малого?
Бриони покачала головой. Она была рада, что Давету удалось сбежать, но ее собственную участь это не облегчало.
— Я встречалась с ним в Южном Пределе, но к Финну это не имеет никакого отношения. Если два человека знакомы, один из них непременно должен быть шпионом? Клянусь… клянусь Зорией, я никогда не выведывала никаких секретов.
Бриони ударила себя кулаком в грудь и испытала странное чувство: за время спектакля она так сроднилась с Зорией, что теперь как будто клялась собственным именем. Ее внимание привлек какой-то шорох за дверью.
— Как вы думаете, нас подслушивают? — спросила она, понизив голос.
— Если тебе нечего скрывать, какая разница, подслушивают нас или нет? — проворчала Эстир, однако в голосе ее уже не слышалось прежней злобы. — Может быть, ты права, лучше не болтать лишнего. Одно могу сказать: твой жирный приятель, будь он неладен, не в первый раз попадается. Меня бы это не волновало, если бы он не навлек беду на всех нас.
Бриони окинула взглядом сырые стены — на них выступала влага, словно пот. Принцесса понятия не имела, куда она попала. Чтобы добраться сюда, арестантам потребовался почти час. Можно было предположить, что их привели в королевский дворец, точнее, в глубокое подземелье под ним.