Игра теней
Шрифт:
Несколько фандерлингов хотели подойти к Чету, но Чавен жестом отогнал их прочь.
— Расскажи все по порядку, — потребовал он, опустившись на корточки рядом с другом.
— Это уже не имеет значения, — простонал Чет. — Опал и Кремень пропали, и я не могу их найти. Солдаты скоро будут здесь, мы не в силах им помешать, Чавен.
— Возможно, ты прав. — Неожиданно к лекарю вернулась былая самоуверенность. — Но это не означает, что я так просто сдамся этому негодяю Окросу!
Чавен повернулся к собравшимся вокруг фандерлингам.
— У вас
Ученый муж, никогда не державший в руках оружия, собирался повести фандерлингов на бой против Хендона Толли и целого отряда вооруженных до зубов солдат. Если бы Чет не был так близок к отчаянию, нелепость ситуации позабавила бы его. Но при мысли о том, что над Городом фандерлингов нависла опасность и в этом есть немалая доля его вины, охота смеяться пропадала.
— Клянусь всеми богами и их пророками, мне никогда в жизни не бывало так холодно! — в очередной раз пожаловалась Мероланна. — Надо было захватить с собой побольше меховых плащей. Неужели в этой лодке нет ничего теплого и старой женщине придется замерзнуть насмерть?
Молодой скиммер Раф, сидевший на веслах, даже не взглянул на герцогиню.
— Это вам не барка для морских прогулок, а простая рыбачья лодка, — бросил он. — Может, в мешке найдется тюленья шкура.
Герцогиня взглянула на сестру Утту, полагая, что та незамедлительно займется поисками шкуры. Однако жрица не двинулась, и герцогиня, сокрушенно вздыхая, принялась собственноручно рыться в мешках, лежавших под лавкой.
Сестра Утта тем временем пристально разглядывала Рафа, который служил им не только лодочником, но и проводником (по крайней мере, пока они плыли по морю). Его длинные мощные, как у всех скиммеров, руки без видимых усилий орудовали тяжелыми веслами. Шея у него была длиннее, чем у большинства соплеменников, и между лопаток выступало подобие небольшого горба. Раф явно не чувствовал холода, ибо его тонкая рубашка, пузырем надувавшаяся на ветру, служила скорее для приличия, чем для тепла.
Самой любопытной особенностью Рафа были перепонки на пальцах его рук и ног, которые сестра Утта разглядела не сразу. Прежде ей доводилось слышать рассказы о «перепончатых лапах» скиммеров, и теперь она собственными глазами убедилась в том, что это не выдумка.
Неужели все остальные легенды тоже соответствуют истине? Если так, народ скиммеров имеет с людьми не больше общего, чем племя крышевиков.
— Что у вас говорят об этом? — неожиданно спросила она. Слова сорвались с ее губ, и сестра Утта осознала, что скиммеру непонятен ход ее мысли. — Я хотела узнать, откуда ваш народ ведет свое происхождение.
Раф посмотрел на нее, недоверчиво сдвинув брови.
— С чего вы об этом спрашиваете?
— Представьте себе, несмотря на свой преклонный возраст, я не утратила любознательности. Я выросла на Вуттских островах, где вашего народа уже не осталось, хотя легенд о нем ходит множество.
— Легенд? — с досадой переспросил он. — Иначе и быть не может.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что Вуттские острова прежде принадлежали нам.
— Правда?
— Еще бы, — фыркнул Раф. — Наши короли правили там испокон веку, вместе с Великим собранием. И даже Золотая стая порой отдыхала на скале Эги-Вар.
Сестра Утта понятия не имела, о чем он говорит.
— Но почему скиммеры покинули острова?
— Об этом надо спрашивать Т'Чайана Кровавую Руку, а не меня.
— Кто он такой?
Глаза молодого скиммера округлились от изумления. Он не мог поверить, что его собеседница ни разу не слышала такого громкого имени.
— Неужели вы не знаете Т'Чайана, Несущего Смерть? Этот убийца уничтожил почти всех скиммеров на островах, включая женщин и детей. Он изгонял людей моего племени из домов и преследовал их, травя собаками и поливая дождем стрел.
— Быть может, вы имеете в виду короля Тейна Белого? — удивленно моргая, предположила сестра Утта.
Жрица была гораздо начитаннее своих земляков, она проглотила много книг и в женском монастыре в Конноре, и в монастыре Восточного Предела, где приняла обет служения Зории. Она знала историю лучше, чем большинство мужчин, однако то, о чем говорил молодой скиммер, явилось для нее новостью.
— О короле Тейне в книгах говорится совсем немного, — заметила сестра Утта. — Но я слышала его имя еще в детстве. После того как Коннор завоевал острова и обратил всех жителей в тригонатскую веру, прежняя наша история была забыта.
— Значит, ваш народ не помнит Т'Чайана Кровавую Руку? — Молодой скиммер недоуменно покачал головой. — Быть не может. Видно, вы смеетесь надо мной. Наверное, вы сожалеете о его черных делах. Или гордитесь ими.
— Никак не возьму в толк, о чем вы говорите? — недовольно осведомилась Мероланна, высунувшись из-под тюленьей шкуры, которой она накрылась с головой.
Сестра Утта покачала головой.
— Нет, мы не сожалеем о его делах и не гордимся ими, — произнесла она, виновато глядя на Рафа. — Это печально, но история нашего народа утонула во мраке забвения.
Молодой скиммер в ответ лишь недоверчиво фыркнул и замолчал. Он старался не встречаться глазами с сестрой Уттой, словно именно она была виновата в том, что ее народ предпочел забыть о преступлениях, совершенных против его предков.
День выдался холодный, ненастный, дождь то стихал, то начинался снова. Туман, висевший над материковой частью города, казался сестре Утте до странности тяжелым. Небеса словно провисли, не в силах выдержать груза свинцовых туч. Вглядываясь во мглу, жрица различала знакомые силуэты — шпили храмов и флагштоки на рыночных площадях. Туманная пелена придавала им диковинные очертания, и они походили на ребра из скелета древнего чудовища.