Игра в бессмертие
Шрифт:
— И тех и других.
Во мне взметнулась тревога — пока ещё смутная. Конечно, Яма влечёт массу авантюристов: многих тянет поживиться скрытым в дирижабле трофеем. А кланы, воюющие рядом с каньоном, нанимают всё новых бойцов.
Но чтобы те ринулись туда разом — да так рьяно, что не осталось билетов на поезд?..
Такого в «Адреуме» ещё не было.
— Пожалуй, я передумал, — мой взгляд упал на часы, куда с упрямством глядела Кэсс. — Давайте прокатимся первым классом… Если не опоздаем.
Мы не опоздали — когда пришли на перрон, там ещё было многолюдно. Звучали разрозненные голоса,
— Видите? — спросила Кэсс. — Поезд вот–вот отъедет, а пассажиры всё прибывают. Прямо как мухи на мёд…
Она была права: мимо нас прошагал здоровенный детина в кожаной куртке и стимпанковских гогглах. Следом протопал какой–то чудак — судя по виду, безумный учёный: костюм аватара изобиловал трубками, шлангами, латунными вставками и даже вентилями, непонятно для чего предназначенными. А за ним шла девица в одежде разбойницы — кожаные брюки, треуголка, корсет, блузка… Причём на блузке было столько расстёгнутых пуговиц, что и места для фантазий не нашлось.
— Неужели её задница так хороша? — осведомилась Кэсс.
Я отвёл взгляд от упомянутой части тела.
— Мужики… — вздохнула Кэсс. — Ну вы хоть голову включайте, когда на кого–то пялитесь. За её обликом может скрываться жирдяй–извращенец!
— Это точно, — бросил я. — Мне уже доводилось нарваться на тестировщицу, заимствовавшую внешность подруги.
Кэсс обиженно примолкла.
Я окинул взглядом поезд (ездить на нём мне ещё не доводилось), но с ним разработчики не заморачивались: сотворили длинный ряд громоздких мрачных вагонов. Зато те, кому предстояло там ехать, моё внимание привлекли — хотя бы тем, что были вооружены… правда, преимущественно дешёвым оружием: револьверы, ножи, винтовки. Самой грозной оказалась ракетница (на вид — что–то среднее между ружьём и гранатомётом), которую нёс угрюмый молодчик.
Кэсс озвучила мою мысль:
— Из геймеров здесь одни нубы. Может, поговорим с ними?
— Лучше в поезде, — возразил я, — когда они расслабятся и не будут спешить. Хотя по–моему, мы и так всё узнаем.
В последнем я даже не сомневался: раз столько народу устремилось к каньону (а путь их явно лежал туда), значит, там затевается нечто особенное, — а что именно, поймём, доехав до станции. В крайнем случае расспросим «обитающих» там неписей.
Достигнув вагона первого класса, мы предъявили билеты проводнику — естественно, это был энписи — и прошли в купе.
А вот тут разработчики не халтурили. Чтобы это понять, хватило беглого взгляда: декоративная отделка, двойные окна, резная мебель. Рядом с креслами — пепельницы, на стене — зеркало в позолоте. На полу — мягкий ковёр.
У меня вырвался смешок: в реале я с таким шиком не ездил…
Кэсс без стеснения плюхнулась в кресло. Сняла свою ковбойскую шляпу и со скучающим видом покрутила её на пальцах.
— Предлагайте, чем занятья — а то за час с ума сойдём.
Мне мельком подумалось, что подобные фразы, адресованные в поезде мужчине–попутчику, в устах многих женщин могли стать намёком. Но Кэсс этой участи избежала.
— За полчаса, — я тоже сел. — В «Адреуме» время поездок искусственно сокращено: за десять минут можно проехать тот же путь, на который в реале ушёл бы день.
— Всё для нашего удобства, — фыркнула Кэсс. — Катайтесь на здоровье, но не так долго, чтобы сдохнуть от скуки. Не поездка,
К счастью, протяжный гудок машиниста избавил меня от нужды отвечать.
Поезд через какое–то время тронулся. Затянувшаяся пауза стала неловкой.
— Почему вы стали тестировщицей? — спросил я (и не только затем, чтобы что–то спросить: мне и впрямь это было любопытно).
— От родителей съехать хотела, — с готовностью ответила Кэсс. — За тестирование ВИРТУС-сегментов хорошо платят. Если не транжирить деньги, то и квартиру можно снять.
Я кивнул: с появлением ВИРТУСа зарплата тестировщиков возросла. Это раньше, сидя за монитором, народ игнорировал баги — во всяком случае, мелкие; кто–то из–за них бесился, но потом опять играл в ту же игру. А сейчас нет… Сейчас из–за багов даже в суд подают — с требованием возместить моральный ущерб. Потому что неприятно, когда у орка, которого ты лупишь мечом, вдруг исчезает голова — причём раньше, чем ты её отсечёшь… Так ведь и до инфаркта недалеко.
— Но работа мне не нравилась, — внезапно призналась Кэсс. — Мы же не всю игру тестируем, а отдельные участки… Бывает, что и по полгода, изо дня в день. А перед релизом вообще жуть — надо всё успеть проверить, чтобы продукт вышел в срок, — Кэсс невесело усмехнулась. — Люди думают, что работа тестировщика — играть в игры… Дураки.
Я кивнул. Это мнение и впрямь было расхожим.
— И к тому же перспектив нет, — добавила Кэсс. — Да и уважения — ноль: наши советы разработчики часто игнорят — их устраивает определённый уровень качества. А начнёшь возникать — контракт не продлят, — помолчав, она дополнила: — У нас в «Нулане» всех тестировщиков делили на две группы — функциональные и контентные. Первые проверяют игровую логику, а вторые — геймплей, локации, звук… Я бы пошла в функциональные, но не было вакансий. Пришлось стать контентной…
Я вновь кивнул, хотя смысл терминов «функциональные» и «контентные» был спорным: в разных компаниях одинаковые роли зовутся по–разному (контент с геймплеем вообще могут тестироваться отдельно — хотя и тут всё зависит от того, что под ними понимать… впрочем, как и под функциональностью). Но речь–то шла сейчас о «Нулане», где довелось работать Кэсс, а не обо всех фирмах на свете.
— А вообще–то я геймдизайнером хотела стать, — призналась Кэсс. — Но там конкуренция большая. Максимум, что светило мне после вуза — это должность дизайнера уровней. Может, художника… Даже в ВИРТУС-программисты сейчас не попасть, а про геймдизайнеров и говорить нечего — в них отбирают лучших из лучших, — вновь сделав паузу, Кэсс мечтательно произнесла: — Но зато геймдизайнер — это почти демиург… Режиссёр чужих грёз! Знаете, как нас заманивали в институт на эту специальность, когда я была в старших классах? Вы будете создавать миры! Вы сможете обсуждать свои идеи с людьми, чьи имена мелькают в списках «Форбс»!
Кэсс скорчила важную мину. Я был удивлён (и её монологом, и её внезапной шутливостью): она вдруг предстала не загадочной, а понятной. Простой девушкой с иллюзиями и мечтами.
Вот только в жизнь их уже было не воплотить — потому что те мечты погребены с её телом.
От этой мысли я вздрогнул.
— Ну а вы? — спросила Кэсс. — Почему вы стали ментором?
Я неопределённо пожал плечами. Кэсс начала допытываться — больше в шутку, чем всерьёз:
— У вас же была другая работа? Где? Ну скажите — чего вам стоит!..