Игра в дурака, или Хроники противоборства Полли Дайсон и ведьмы Драуд-ши
Шрифт:
Чивокуны, заболевшие жадностью, стали тащить всё, что можно и что нельзя, причём тащили как у государства, так и друг у друга. И даже Бога между собой стали делить.
Нутвоки и вивуки, больные глупостью и завистью, решили, что если они назовут себя улайцами, они сразу станут жить лучше. Они стали надевать кастрюли на головы и бегать по улицам, крича, что они улайцы, и что они не хотят больше жить в Сладонии, а хотят кружевные трусики.
А больные гордыней, которых называли «нойрафы», и которых стало особенно много, решили, что сбокунцы – самый древний, самый лучший и самый правильный народ, особенно, по отношению
Некоторые нутвоки и вивуки в награду за содействие чивокунам и нойрафам, получили кружевные трусики и стали свободно ездить в Индолию и другие страны Улайского союза: там нужны были дешёвые рабочие руки.
Но жизнь в Сбокунии после всего этого становилось все хуже и хуже, и тогда злая ведьма Драуд-ша через своих шпионов стала внушать сбокунцам, что в их бедах виноваты сладонцы, что они, сбокунцы – народ-жертва, а сладонцы – народ-оккупант, агрессор. А индолийцы и другие улайцы – хорошие, они будут помогать несчастным сбокунцам, они будут их защитниками.
И согласились с этим глупые и завистливые нутвоки и вивуки – они объявили всех сбокунцев народом-жертвой, а всех сладинцев, которых ещё недавно называли братьями и с которыми они вместе делили все печали и радости – народом оккупантом, народом агрессором. И стали нутвоки и вивуки, под руководством чивокунов и нойрафов, придумывать всякие гадости про сладонцев. Даже то, что творили сами, стали всё сваливать на них. И всё это за то, чтобы получать подачки от улайцев.
Согласившись однажды на роль жертвы в надежде на светлое будущее, не понимали глупые и завистливые сбокунцы, что ЖЕРТВА, по определению, не может быть успешной, а выйти из роли жертвы почти невозможно – если только самим не стать агрессором по отношению к защитнику.
Правильно говорили древние: самая дорогая на свете вещь – это глупость. За неё дороже всего платить приходится.
Большую цену пришлось заплатить сбокунцам за свои гордыню, жадность, зависть и глупость: леса в Сбокунии вырубили, мастерские и фабрики разрушили. Народ из Сбокунии стал разбегаться. Осталось плодородную землю из Сбокунии вывезти, и не будет больше моей любимой Сбокунии. Не о такой Сбокунии я мечтал!
Из незрячих глаз старика на морщинистые щёки скатились две горючие слезы.
Полли стало ужасно жалко этого человека. Она спросила:
– Скажите, сэр, как вас зовут?
– Банджор, – ответил старик.
В это время из дверей трактира вышел трактирщик с помощником. Они принесли еду в тарелках и стали расставлять эти тарелки на столе, на минуту заслонив собою старика. Когда они отошли, Банджора на веранде уже не было.
– Да, не простая у тебя тётушка, – сказал Семён девушке, приступая к трапезе.
– Я это заметила, – ответила мисс Дайсон.
Она позвала трактирщика и попросила его дать что-нибудь собаке. Трактирщик был не жадный, да и в трактире для собаки всегда чего-нибудь найдётся. Конечно, это были не колбаски дома земли Ойум, но голодным Фантик не остался.
– А что это за слепой старик здесь был, Банджор, кажется, его зовут? – спросила Полли трактирщика.
– Несчастный человек, – ответил трактирщик. – У него внучка уехала в Индолию на три месяца на заработки, и пропала. Три года ни слуху, ни духу. Вот он её и ищет. Он в Вэбтаун идёт, нашу столицу. Надеется там о ней что-нибудь узнать. А в нашем селении его земляки у фермеров работают, клубнику собирают. Вот он у них и задержался.
К трактиру на ишачке подъехал мистер Форин. Привязав ишачка к коновязи, он поднялся на веранду и подошёл к столу.
– Ну, всё, господа, кузнец ремонт почти закончил, и мы отправляемся дальше, – сказал он. – Надеюсь, индолийская кухня вам понравилась.
Он быстро схватил со стола кусок мяса, кусок хлеба и, набив ими рот, пытался что-то сказать, но понять его было невозможно.
– Мистер Джастер, вы бы поели сначала, вы же голодный, – пожалела его Полли.
В ответ мистер Форин, продолжая жадно жевать, промычал что-то невразумительное.
– Извините, мистер Джастер, мы подождём, пока вы прожуёте, – сказала девушка.
Посланник проглотил прожёванное и, наконец, внятно произнёс:
– Совсем нет времени, мисс Дайсон, миссис Драуд-ша уже ждёт нас, – и шёпотом добавил. – А она не любит ждать. Как бы чего не вышло!
– А долго ли нам ещё ехать? – поинтересовался Семён.
– Около часа, – ответил мистер Форин.
Вернувшись на дорогу, Полли залезла на свою тележку.
Фантик, пару раз тявкнув на транспортное средство, которое растрясло все его косточки и внутренности, обнюхал новое колесо, затем, задрав ногу, пометил его. Он где-то слышал, что так делают воздушные извозчики в одной экзотической стране. Как говорят – на удачу. Пару раз шаркнув лапой, пёс замер перед тележкой, собираясь с духом, как ныряльщик, перед тем как прыгнуть в холодную воду. Тележка ему и раньше не нравилась, а после аварии он не доверял ей ещё больше.
– Фантик, не тяни! – поторопила его Полли.
Пёс нехотя запрыгнул в тележку и устроился в ногах девушки.
Через час они подъезжали к столице Индолии Вэбтауну.
ГЛАВА 10
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Не всё, что плавает сверху – сливки.
1908г. 26 июня, пятница; земля Индолия.
Столицу Индолии, Вэбтаун, они увидели издалека – город стоял на большом холме, на вершине которого возвышался огромный замок. Выглядел замок мрачновато. На Главной башне замка были расположены огромные часы. Пока караван подъезжал к городу, Полли изредка поглядывала на часы и, к своему удивлению обнаружила, что стрелки часов вращаются в обратную сторону.
От окраины города к главным воротам замка вела прямая и широкая дорога, от которой в разные стороны разбегались узкие улочки.
Ворота в замок были закрыты. Подъехав к ним, мистер Форин слез с ишачка и постучал по ним кулаком. Затем крикнул:
– Я внешний посланник Великой правительницы земли Индолия миссис Драуд-ши Джастер Форин. Откройте ворота немедленно для меня и гостей миссис Драуд-ши.
Ворота медленно и со скрипом начали открываться. Подождав, пока они откроются полностью, караван въехал во двор замка.