Игра в отрезанный палец
Шрифт:
Он должен был по дороге домой заехать на пять минут к своему коллеге. Я помню, он назвал диспетчеру маршрут — от гостиницы на Бастионную, потом на Суворова.
Мы сами потом попробовали разыскать этого коллегу, но опоздали. Несчастный случай. Поломка газовой колонки. Квартира наполнилась газом, а он не заметил и захотел прикурить. Все сгорело вместе с хозяином. Правда, мы узнали, что это только официальная версия. На самом деле коллегу взорвали самодельной миной, подложив ее под кресло, к которому он был привязан. Думаю, что этот коллега и был организатором или, может быть, всего
Может, в этом деле он сам лично и не участвовал. Кто знает?! Но, во всяком случае, его уже похоронили. Остались еще одни похороны и дело будет сдано в архив.
— Чьи похороны? — спросил Виктор.
— Того, кто подложил мину под кресло… Классический вариант — отрезаются два первых звена цепочки и после этого уже ничего никогда не узнаешь.
— А те, кто привязали труп к дирижаблю? — Виктор проницательно посмотрел на Рефата.
— Это, скорее всего, были люди «штатные». Контролеры. Один или два. Если их найдешь и припрешь к стенке — они все равно покажут пальцем на второго покойника. Их и убирать нет смысла — себе дороже. Ладно, давайте перекусим.
Виктор положил себе на тарелку еще парочку блинов с икрой. «Просто Юра» подлил ему вина. Себе — водки. Рефату — сока.
Ночная тишина этого заповедного уголка Подмосковья подступила вплотную к круглому столу, стоявшему на освещенной мягким светом веранде. Где-то крикнула ночная птица.
«Просто Юра» залпом выпил свою стопку водки и потянулся за балыком.
Виктор жевал кусочек лина и думал. Рассказ Рефата произвел на него впечатление. Да и сам Рефат производил впечатление человека, который врать не будет. Видно, он находился уже в том положении, когда самому даже профессионально врать было необязательно — для этого существовали подчиненные.
То, что Рефат принимал Виктора за эсбэушника, тому даже нравилось. Людям нравится, когда их «преувеличивают» в чужих глазах. «А может, я уже на самом деле эсбэушник, мне только пока не сообщают об этом?» — подумал Виктор.
Вспомнил о Диме Ракине, своем бывшем коллеге, перешедшем в спецотдел "Ф". Ведь это именно он порекомендовал передать дело Броницкого Виктору. А что такое спецотдел "Ф"? Тайна, покрытая мраком. Когда Дима сдавал дела. Крыса — Леонид Иваныч Крысько, вечный майор — проговорился, что Дима теперь будет «связывать порванные ниточки». Отдел по координации действий. Каких и чьих? Скорее всего, эсбэущных и эм-вэдистских. И о взрыве на Бастионной Виктор ничего не слышал, хотя это их район.
— Вы стрелять любите? — неожиданно спросил Рефат. Вопрос прозвучал как предложение, и Виктор оглянулся на неподвижные березки за верандой. Он просто не смог представить себе, что сейчас в этой тишине могут прозвучать выстрелы.
— Люблю…
— Тогда пойдемте, — Рефат встал из-за стола. Виктор удивленно посмотрел на него.
— У нас здесь рядом тир, — объяснил, улыбнувшись, Рефат.
Скрипнул деревянный порожек дома, и они втроем прошли метров сто по тропинке, освещенной редкими, притворявшимися деревьями фонарями. Остановились перед одноэтажным кирпичным домиком — слишком маленьким для тира.
«Просто
Внизу оказался длинный туннель-тир шириной в три метра и длиной метров в тридцать. «Просто Юра», ставший теперь ключником, открыл оружейный сейф и отошел в сторону.
Рефат передал Виктору спортивный длинноствольный пистолет-мелкашку. Взял в руки такой же.
— Давай режим «ночь», — скомандовал Юре. Тот подошел к ящичку управления, висевшему на стене. Открыл деревянную дверцу, нажал там что-то.
Они сразу окунулись в темноту. Виктора словно парализовало на мгновение от неожиданности. Подземная темнота была совершенно непроницаема, в отличие от ночной. Все замерли.
Конец туннеля осветился на две секунды неярким красным светом. Тут же рядом прозвучал выстрел. Стрелял Рефат.
— Следующий — ваш, — сказал он в темноте. Виктор понял. Поднял пистолет.
Приготовился. Красная лампочка зажглась в другом месте туннеля. Виктор спешил и выстрелил почти не целясь. Да ведь и прицеливаться не было времени.
Лампочка погасла сразу после выстрела. Потом снова стрелял Рефат. Выстрелы были негромкими, глухими.
— Если хотите, — раздался в темноте голос Рефата, — можем пострелять из чего-то более серьезного. Только предупреждаю — уши будут болеть.
— Нет, спасибо…
«Просто Юра» включил свет, и Виктор пошел вслед за Ре-фатом к мишеням, висевшим под углом вдоль стен в конце тира.
Рефат остановился перед первой слева, оценивая свой выстрел.
Виктор подошел к следующей. Он уже понял систему — мишени освещались по очереди и, соответственно, каждая вторая мишень была его. И каждая вторая мишень оказалась чистой. Ни одного попадания. Виктору стало стыдно. Но он никогда еще не стрелял в этом режиме. В милицейском тире он стрелял регулярно — на скорость, на меткость… И был, в общем-то, неплохим стрелком.
Посмотрел на мишени Рефата. Попадания колебались от пятерки до девятки. Он ни разу не промазал. Но он и не пил.
Свалив вину на вино, Виктор успокоился.
Вернулись к оружейному сейфу. «Просто Юра» положил на место пистолеты-мелкашки.
— Ну что, к столу? — спросил Рефат. — Или уже хотите спать?
Спать Виктору хотелось, но еще больше хотелось узнать что-нибудь еще о деле Броницкого.
— К столу, — сказал он.
Снова нежный свет освещал веранду. У Виктора еще не пропал аппетит и он снова принялся за салат из помидоров.
— У вас, наверно, накопились вопросы. Не стесняйтесь, — сказал Рефат.
— А зачем вы хотели перевезти труп Броницкого в Россию? — сразу выпалил Виктор то, что уже несколько минут крутилось на языке.
— Мы не хотели, — спокойно ответил Рефат. — Это как раз один из эпизодов, в котором пока что для меня полностью отсутствует логика. Разве что организаторы хотели еще раз показать пальцем в сторону Москвы — вот, мол, чья это работа.
Виктор вспомнил про отрезанный у трупа палец. Спрашивать о пальце сейчас не имело смысла, тем более что Рефат отрицал свое участие в попытке вывоза покойного Броницкого.