Игра в ракушки
Шрифт:
Портбейн открыл кран на газовом баллоне и дал знак рабочим. Они быстро убрали баллон в укрытие.
Через несколько минут Портбейн вошел в подземелье.
— В этом баллоне, — заметил он, — должны находиться пары синильной кислоты. Образцы паров были взяты мной на месте газовой атаки.
— Мы напрасно тратим время, — пожаловался Фишер. — Нас атакуют, а мы стоим здесь и занимаемся чепухой.
Портбейн махнул рукой, и лаборанты принялись устанавливать оборудование для анализа взятой пробы.
— Перед нами
— Предположим, мы признаем результаты исследования обоих образцов отрицательными? — обеспокоенно спросил Зильберман. — Разве эксперимент не потеряет в этом случае достоверность?
— Тогда проведем новые эксперименты. Через пару месяцев, если анализы всех образцов окажутся отрицательными, станет ясно, что гипотезу газовых атак необходимо отвергнуть.
— Хорошо, теперь допустим, что анализы обоих образцов будут признаны положительными, — недоумевающе поинтересовался Тейт.
— В этом случае эксперимент подтвердит, что гипотеза о нашем заболевании паранойей имеет законную силу и нам следует признать ее справедливость.
После минутного раздумья Домграф-Швач с неохотой согласился.
— Один образец — контрольный. Если мы докажем, что невозможно получить контрольный образец, не содержащий паров синильной кислоты…
— Действительно, хитроумно задумано, — признал О’Киф. — Мы исходим из единственно достоверного факта — нашего существования. Уж в этом сомнений нет.
— Вот какие могут быть варианты, — пояснил Портбейн.
— Если все мы признаем анализы обоих образцов положительными, значит, мы психически больные. Признав результаты анализа обоих образцов отрицательными, мы приходим к заключению, что никаких нападений не было и тревога оказалась напрасной. А вот если мы единодушно приходим к выводу, что анализ одного образца отрицательный, а другого — положительный, то придется признать, что мы нормальные в психическом отношении люди и действительно подвергаемся нападениям. — Он посмотрел на всех руководителей лагеря. — Но для этого, повторяю, мы все единодушно должны сказать, анализ какого образца отрицательный, а какого — положительный.
— Мнение каждого из нас будет фиксироваться тайно? — спросил Тейт.
— Результаты эксперимента, а также выводы, к которым придет каждый, будут оцениваться и сводиться в таблицу автоматическим электронным устройством.
Наступило молчание. Наконец Фишер встал и подошел к столу, где стояла аппаратура и были разложены образцы.
— Я готов начать.
Он склонился над колориметром и внимательно осмотрел оба образца. Несколько раз переводил объектив с одного на другой и решительно взялся за карандаш.
— Ты уверен? — спросил председатель совета Домграф- Швач. — У тебя действительно нет сомнений, где отрицательный образец, а где — положительный?
— Полностью. — Фишер передал свое решение и отошел от стола.
— Теперь моя очередь, — нетерпеливо бросил Тейт. — Чем быстрее мы закончим наш эксперимент, тем лучше.
Один за другим члены совета осматривали образцы, заносили в таблицу свое мнение, затем отходили в сторону и с нетерпением ждали.
— Все, — сказал наконец Портбейн. — Я — последний. — Он наклонился над аппаратурой, посмотрел в объектив и записал свой результат.
— Включите экран с полученными результатами, — сказал он лаборанту у считывающего устройства. Тот нажал на кнопку.
Через мгновение на экране появились результаты проведенного эксперимента.
Фишер — А
Тейт — А
О’Киф — Б
Хорстоковски — Б
Зильберман — Б
Даниэльс — Б
Портбейн — А
Домграф-Швач — Б
Лануар — А
— Черт побери, — еле слышно произнес Зильберман. — Как все просто! Значит, все мы — параноики.
— Идиот! — закричал Тейт на Хорстоковски. — Это был образец «А», а не «Б»! Как ты мог ошибиться?
— Нет, «Б». Ясно как божий день! — яростно завопил Домграф-Швач. — Образец «А» был совершенно бесцветным!
О’Киф повернулся к Портбейну.
— А теперь скажи нам, анализ какого образца был отрицательным, а какого — положительным?
— Не знаю, — признался Портбейн. — Сейчас и я не уверен.
На столе Домграф-Швача раздался звонок, и он включил видеоэкран.
Появилось лицо оператора.
— Нападение оказалось неудачным, сэр. Мы отбили атаку.
Домграф-Швач насмешливо улыбнулся.
— Удалось задержать кого-нибудь из нападавших?
— Нет, сэр. Они скрылись в болоте. Мне кажется, однако, что мы убили двух. Когда рассветет, попытаемся найти трупы.
— Думаете, найдете?
— Видите ли, сэр, обычно они тонут в трясине. Но, может быть, на этот раз…
— Хорошо, — прервал его Домграф-Швач. — Если вам повезет, немедленно сообщите. — Он выключил экран.
— Что дальше? — осведомился Даниэльс ледяным тоном.
— Нет смысла продолжать ремонтировать корабль, — заметил О’Киф. — Зачем тратить силы на бомбардировку пустого болота?
— А мне кажется, что работу следует продолжать, — возразил Тейт.
— Зачем? — спросил О’Киф.
— Тогда мы сможем отправиться на Фомальгаут IV и сдаться властям. Нас поместят в госпиталь.
Зильберман уставился на него взглядом, полным недоумения.
— Сдаться властям? Почему не остаться здесь, на Бетельгейзе II? Мы никому не приносим вреда.
— Верно, пока не приносим. Но я думаю о будущем, о том, что произойдет через несколько столетий.
— К этому времени мы все уже умрем.