Игра в Реальность
Шрифт:
— Вам не удалось нормально поесть. Я счел уместным взять вам кофе.
— Спасибо. Но в моей несостоявшейся трапезе нет вашей вины.
Лекс прищурился: «Несостоявшаяся трапеза» — не слишком ли витиеватая фраза для повседневного общения?
Несколько секунд Лекс буравил взглядом профиль Иви, прекрасно понимая, что она чувствует его взор. Вот Каро закусила губу, опустила глаза, сражаясь с внутренним голосом, а затем приняла неизбежное и обернулась в ответ.
Глаза цвета кофейных зерен мерцали тихим огнем. Так тлеет одинокая свеча в темноте заброшенной
Ему не показалось вчера, подумал Лекс. Каро понимала смысл игры, в которую он предлагал сыграть. И, кажется, не была против.
Их общение вполне могло бы свестись к короткому выяснению действительности, как это случилось сегодня утром между Каро и Уиллбером, прикинул Лекс. Он бы получил фигуральный плевок в морду, и на том бы все кончилось.
Глубоко в душе мужчина хмыкнул: взрослая жизнь такова, что никто не создаст тебе настроения, кроме тебя самого. Испортить может каждый первый, но улучшить — только ты. Порой для этого достаточно вкусного кофе или какого-то успеха на работе, что немного погладит самолюбие. А порой нужно приукрасить самые обычные рутинные вещи новым флером. Добавить в них что-то несвойственное. Вроде того совета злобно хохотать всякий раз, когда при варке супа закидываешь в кастрюлю следующий ингредиент.
Иногда и сами ингредиенты неплохо было бы обновить.
Вот почему он здесь. Вот почему он решил вовлечь в этот суп нового сотрудника. «Грейси-Холл», к своему счастью, не хвастался текучкой кадров в отделах вроде проектирования, геодезии, логистики или юристов (да и много в каких еще). Поэтому появление человека в штате — это всегда событие. Для Лекса — особенно: за годы работы он прощупал до изнанки каждого коллегу. Но далеко не всякий принимал предложение сыграть во что-то чуть более сложное, чем «Давай напьемся», если коллега был мужчиной, или в «Давай переспим», если коллега — женщина.
История о Жанне д’Арк, как и затейливые фразы, наводили Лекса на мысль, что Каро — одна из немногих.
Он, конечно, мог бы отбросить игры, но ведь это его жизнь, так ведь? Разве он не должен прожить ее интересно? Разве он не должен получать от нее удовольствие? И разве в хорошей беседе его мало?
Если от человека не смердит за версту пылью предсказуемых ответов, значит, он уже стоит того, чтобы начать с ним разговор.
— Полагаю, — Лекс вновь сосредоточил внимание на окне, — некоторую роль в вашей капитуляции из столовой сыграло появление Джессики.
— В том числе.
— Почему вы отказали ей завязать дружеское знакомство?
— Потому что она планирует использовать меня, чтобы добраться до вас? — улыбнулась Каро, задавая риторический вопрос.
— Не нравится быть инструментом?
— Не нравится принимать малейшее участие в какой-то бедовой и бессмысленной авантюре, которая меня не касается. К тому же, — добавила Каро после очередного глотка, — у нее, как выяснилось, и без меня есть отличный шанс стать с вами ближе благодаря герру… — Каро слегка нахмурилась, обращая к Лексу лицо, чтобы подсказал.
— Обрту, — сообразил Лоусен.
— Но вы не ждете от нее успеха? От Джессики.
— Я бы даже сказал, я надеюсь на ее провал, — признался Лоусен. — И тут есть все шансы. Джессика не на самом хорошем счету у руководства, она провалила пару презентаций, которые должны были выиграть для нас крайне серьезные проекты в Европе. Здесь таких не держат.
Каро прочистила горло.
— Хорошо, что я просто рисую кабинки.
— Этим вы и выделяетесь в коллективе.
Иви закатила глаза и немного ссутулила плечи, словно на мгновение вылетев из образа примерной собеседницы.
— Я выделяюсь тем, что у меня есть сиськи.
Лекс остолбенел, а затем запрокинул голову и с широкой улыбкой выпустил дым последней затяжки. Избавился от окурка — как раз подошел срок.
— Признаюсь, меня удивило вчера откровение, что вы не намерены выслуживаться перед начальством.
— Мне, по-вашему, стоило бы?
— Здесь так часто делают. — Лекс пожал плечом и засунул руки в карманы брюк.
— Думаю, вас окружает подобная амбициозность, поскольку вы… как бы сказать… участник сосисочной вечеринки.
— Хотите сказать, всему виной мужская компания?
Каро чуть поджала губы и легонько приподняла бровь — в мягком снисходительном движении.
— Старая добрая мужская компашка, в которой принято со старта меряться членами.
Лекс вновь разулыбался до естественного прищура. Совершенно непреднамеренно. Черт, с ней не хочется держать лицо парализованным.
— Боюсь, в сегодняшнем мире женщинам тоже приходится меряться, чтобы выживать в конкурентной среде. Наверное, поэтому почти у каждой в сумочке можно найти дилдо.
— Лучше бы там было самоуважение, — пробормотала Иви под нос.
— Вы невысокого мнения о женщинах. — Не вопрос.
Лекс развернулся к Каро, и той пришлось сделать то же самое. Все-таки странно, если он будет разговаривать с ее ухом.
— Не совсем так. Мне просто не всегда ясна система женских ценностей.
— Что вы имеете в виду? — Лекс очевидно заинтересовался.
— Да всякое. Ну, например, озабоченность женщин мужской верностью. Очень странная тема, знаете?
Смешок Лекса по звуку напомнил скребок.
— Неужели? — Он старался не рассмеяться еще больше.
— Ну да. Мне кажется довольно странным, что некоторые женщины готовы терпеть, когда мужчина их лупит, но не готовы мириться с тем, что иногда он засовывает пенис в другую женщину.
Лекс не выдержал: пораженный и очарованный ее манерой выражать мысль, он грохнул хохотом. Когда он наконец посмотрел на нее, Иви впервые за время общения увидела в глазах мужчины потаенную искру. Она перестала дышать — будто героиня фильма ужасов, что прячется от маньяка в подворотне темной ночью, и любой неосторожный звук или выдох выдаст ее местонахождение.