Игра в зеркала
Шрифт:
Однако теперь, когда я почти уверена в одной существенной подробности биографии Салэна, дело имеет реальные шансы сдвинуться с мертвой точки. Архив личных дел не сокращался со дня основания Корпуса, и, если он действительно здесь служил, его дело обнаружится рано или поздно, благо не самая заурядная личность. Другое дело, что именно это заставляет сомневаться в том, что файл находится в открытом доступе.
Через полтора часа, изучив файл вдоль и поперек, я с сожалением убедилась, что и на этот раз потратил время на пустышку. Пожалуй, проверка архивов действительно будет более продуктивной,
Однако, время… Скоро прозвучит сигнал первой утреней вахты, пора собираться. Уделив полчасика водным процедурам и сменив изрядно помятый мундир на свежий, я вышла в пустой гулкий коридор. До общей побудки было еще почти двадцать минут, и, пока я шла по извилистым переулкам жилого уровня, мне навстречу попались только пара роботов-курьеров. Салэн не шел из головы. Салэн… Эрик?…
— Эрик… — пробормотала я. Эхо пустого коридора подхватило имя и исказило его до неузнаваемости, превратив в уханье дикой птицы. Шаг сам собой ускорился, но, пролетая мимо перекрестка, я краем глаза заметила темную сгорбленную фигуру в боковом проходе. Сердце пропустило удар, но ноги уже несли меня дальше.
Уже через секунду я остановилась, и, повторяя себе: «Глупости!», вернулась к перекрестку. Неизвестный исчез, не оставив ни малейшего энергетического следа. Зато оставив слабый, «умерший» ментальный. Я нахмурилась, обозвала себя дурой и пошла своей дорогой. Фирменное суеверие Корпуса: если тебе видится Филин, нужно больше спать… Хотя в оригинале эта примета сулит неприятности или повышение по службе в зависимости от места дислокации духа.
Не видев это легендарное приведение до этого ни разу, я искренне надеялась, что подобным глупым образом развлекаются мальчишки-новобранцы. И сейчас я надеюсь на это, и только на это, ибо если бы дух Филина действительно существовал… Пожалели бы многие.
Его ведь действительно убили.
— Вира!..
Эхо чужих слов прокатилось по коридору. Эхо… Я оцепенела, но почти сразу же чуть не рассмеялась от облегчения. Мимо пробежала еще одна ранняя пташка, на ходу крича что-то в переговорник. Всего лишь…
На рабочее место я явилась первой, проигнорировав завтрак. Бунтующий желудок не желал принимать ничего, отличного видом, вкусом и запахом от тонизирующих коктейлей, кои я и поглощала в неимоверных количествах, наплевав на показания диетологов.
Постепенно блок оживлялся, заполняясь позевывающими и, по-видимому, тоже не завтракавшими агентами. Утренний штиль сменялся почти энергичной предобеденной деятельностью, я же не выползала из своего кабинета, не имея никакого желания после бессонной ночи общаться с кем бы то ни было. После третьей подряд бессонной ночи, замечу в скобках.
Дабы успокоить совесть, пришлось разобрать документацию, скапливающуюся на моей портативке и вне ее с завидным постоянством. Ознакомилась я и с делом, на которое намекал Командор, однако ничего, объясняющего происходящее, там не нашла. Банальнейшая контрабанда, правда, контрабанда памятников культуры. Каменные таблички — одни из первых образцов письменности ременов, и несколько окаменелостей примерно того же периода. Насколько явствовало из материалов дела, все это было украдено из тайных хранилищ ордена Рух на Станайе. Собственно,
Я закрыла файл и задумалась. Никаких озарений не приходило, более того, никакой связи между Рис и этим делом не было видно вообще. Мда, плохо голова работает, плохо. Я нашла биографию нашей дамочки и погрузилась в нее с головой в смутной надежде понять ход мысли Эрро. Однако спустя час, когда в кабинет ввалился Чезе и недвусмысленно намекнул, что мое присутствие в блоке необходимо, это все еще оставалось для меня загадкой.
Оставался он для меня загадкой и позже, когда, уже проведя совещание, раздав конкретные поручения и набросав предварительный план проведения операции, я сидела за общим столом и боролась с закрывающимися глазами. Скоро обед, потом всем будет не до меня и наконец-то можно будет улизнуть на жилой уровень поспать… Может быть.
Я обвела блок мутным взглядом. Пешш сгорбился за другим концом стола, красными от недосыпа глазами уставившись на экран портативки. Хотя сидевшая рядом с ним Харлин с моего молчаливого попустительства проявила великодушие и взвалила на себя оформление части документации, он все равно сидел над ней всю ночь. И просидит еще одну, без всякого сомнения — объем работы там действительно большой.
Я побарабанила пальцами по столу, бросила на дальний конец стола тяжелый взгляд, и в конце концов подозвала маявшихся от безделья новичков.
— В ближайшие сутки поступаете помощниками к сержанту Харлин. Идите.
Харлин подняла на меня вопросительный взгляд. Документы? Я едва заметно кивнула. Только не ставь ни на что сложнее систематизации. И проверить не забудь. Обижаете, куратор.
— Куратор! — Наррау подсунул мне под руку смету. — Финансовый отдел не утверждает. Сказали пересмотреть и сократить расходы на транспорт и проживание. Объясните вы им, что если «вести» объект плотно, меньше не выходит.
Я бросила быстрый взгляд на считыватель. Нормальные суммы, меньше все равно не выйдет. Опять зажимают командировочные, экономисты хреновы!
— А ты говорил, что дело этой бабенки находится под личным контролем Командора? И если за время разработки операции с ней что-нибудь случится только потому, что нашему агенту не хватило кредитов на такси, голову оторвут им? Не то чтобы я была против…
— Я говорил, — угрюмо сказал Наррау. — А мне сказали, что дело официально существует только в местном Управлении полиции, вот пусть там и беспокоятся по поводу того, чтобы нашу подопечную не убили до того, как мы закончим разработку операции, и дело официально не передадут Корпусу.
— Ах вот значит, как… Ничего, они у меня еще долгоножками попрыгают, бюрократы недорезанные! Собирайся пока, а я пойду, устрою им избиение младенцев, если нормального языка не понимают.
— Леди Шалли, вы того… ревизия все-таки.
— Ревизия к ним никакого отношения не имеет, — отчеканила я. — А своих людей я никому ущемлять не дам!
— Поэтому вас и не любят, — серьезно сказал Наррау.
— Толпа безмозгла. Вы меня любите, и на том спасибо.
Я встала направилась к выходу.