Игра воды. Книга стихов

Дьячков Алексей Владимирович

Экскурсия

Мы входим всем классом в таинственный зал.Поэт здесь Наталье записки писал.По детскикаляки-малякиПером выводил на бумаге.Он думал: Господь не оставит меня!Поехал на речку в конце января,Размазав в сердцах эпиграмму,И в сенцах махнув лимонаду.Катилась, как солнце на ярмарку, жизнь.По граду замерзшему сани неслись.И зарево в колбе горело,Но шуба медвежья не грела.На грязной раздаче игралась игра.Поэт не заметил в ветвях снегиря,Он думал о небе огромном,По снегу скрипя, по сугробам.Под треск снежных сучьев исчезло все в миг,И музыка,

и незаконченный стих.И лес, и фасады Растрелли,И мертвенный сумрак музея,И сон мой, и воспоминанье о сне.И вот я молчу в тишине. В пустоте.И тает, как снег, мое знанье.И сам я, как снег, – расставанье.В музейном буфете ни часа, ни дня.Класс по расписанью забыл про меня.И чай исчезает. И блюдце.И только слова остаются.

Альбом

Фильм такой. Он берет фотокарточкиИ о каждой слова говорит.Вот с командой футбольной на корточках —После матча коленка болит.В майке мятой на майские праздникиПод картошку рыхлит целину.Вот он, пруд, где ловили карасиков.Как-то вытащил щуку одну.Старый дом и сарай с детским великом.Прислоненное к вязу весло.И Дейнеки простор белый, ветреныйИз поездки на юг в не сезон.Стол на даче с зашкуренным выступом,По стаканам разлитый кефир.Вот, как перед болезненным приступом,Открывается сказочный мир.Дни заляпаны охрой и суриком,Расползается осени рать.На странице в сентябрьские сумеркиСлов о радости не разобрать.

Пицунда

Море. Мясо. В сотах мед.Чистый пляж. Пустые урны.За сосной гора встает,Как развал макулатурный.Сброд купейный. Борщ в чалме.Делят перламутр перловки.Тетка. Братья Дыр, Бул, Щер,И сестра их Припять с полки.Двор тенистый, старый дом.Челентано сладко воет.Еле слышен палиндром,Набегающий волною.До свиданья, сладкий сон.Фотография на память.Крайний справа. Пара слов.Орфография хромает.

«Как мальчик в хоре открывает рот…»

Как мальчик в хоре открывает рот,Но не поет, а смотрит как, покинувКарниз, снег начинает свой полет(зима такая, видно, за грехи нам),Я тоже за окно перевожуМой взгляд с рядов мальчишек и девчонок,И песни обреченной слышу шум,И вдруг мне открывается о чем он.Раскрыло тело мягкое земля,Бог щедрою пригоршней сеет звезды.Я чувствую покинутым себяИ погружаюсь в океан, как остров.Снег, покружив, на лавочку присел.И песня, отшумев свое, умолкла.Искать ответа надо не на всеВопросы – а на правильные только.

Синий ноябрь

Дождаться сумерек с их светом грустным.Размяться, от безделия устав,Развеяться на воздух потянутьсяВ мой сквер, в другие людные места.Чтоб время убивать за рисованьем,Вернуться. Уголь, тюбики белил.Пустырь, температура плюсовая.Тяжелый снег деревья облепил.Такой же хмурый день свиданья с братом.Не сложно вспомнить – снег, больничный двор.Как с капельницей топал из палатыБеспомощно в больничный коридор.Как робко по линолеуму шаркал,Запоминая ромбиком узор.И было так пронзительно, так жалкоСебя, родных, врачей и медсестер.В кровати слушал гул автомобильный,Боялся карамелькою шуршать,Электрокабель будто отрубили,И в темноте приходится дышать.

Возраст переходный

В мой домик щитовой заглядывало море,В кладовую, в комод,В прихожую, где шкаф с таблетками от моли,Где лыжи, огород.И, лежа на тахте ребенком-переростком,В пол-уха слушал я,Как топала волна вверх по скрипучим доскам,Как старая жена.И песня ямщика, не близкая подмога,Звенела как могла,И бездна на меня густой сиренью богаГлазела из окна.И уходил волчок, и ножик перочинныйТерялся в тихий час.И пустота меня сурово жить учила —Не рыпаться, молчать.Ночь напролет лежать, с постели жаркой крошкиСтряхнув. И ждать, когдаСквозь шорох взвизгнет вдруг, с заезженной дорожкиВсю пыль собрав, игла.

Первый снег

Прогремел поздней осени выстрел,Вышел лес из воды без листвы.У ручья, не наполнив канистру,Я, как куст без движенья, застыл.Съехал розовый дом за ограду,Глины масляный срез заалел,Чтоб сойтись в перспективе обратной,Как в воронке, в моей голове.Чтоб открыл я, все пестрые частиВ день единый осенний собрав,Не в свободе, не в праздности счастье. —Сыпет крохами счастья зима.Хватит света теперь за глаза мне. —Склон пылает, и поле горит.Бог придет к человеку внезапноИ ни в чем его не укорит.

Четвертая смена

Ворота в лагерь с белым аистом,Дорога пыльная, сады.Забыл, как местность называется,И день, и год какой забыл.Как лес потрескивал, попискивал,Динамик пел наоборот.На стенде кольца олимпийские,Восьмидесятый, значит, год.Мы долго, значит, не расстанемся,Расплачемся, костер сложив.Под вечер дискотека с танцами,Обида, значит, на всю жизнь.За что? Зарядка, суп фасолевый.Висишь, как плеть, на турнике.За то, что все равно особенный,Так и не понятый никем.

Кардиология

Палата с неработающим теликом.В саду шуршит опилками магнит.А в темноте с зелеными оттенкамиТвое молчанья золото горит.Страдает бабка злая в рыбьем тереме,Сжимает крепко выданный обол.На пустыре, где клумба в запустении,Играет кто-то с внуками в футбол.Мне подтянул суровый деда помочи,Под подбородком шапку завязал,И сунул пирожок с начинкой облачной,Чтоб на морозе я не замерзал.И я потопал на уроки пения,Труда, осуществления надежд.И я прошел падение империи,И повторил родительный падеж.Уверенно один с портфелем кожанымШел по воде, не видел берегов.И только останавливался может бытьНа кладбище у камня твоего…Щеколда пастой гои не начищена,О раму ветка бьется без причин.В саду статическое электричество,Как уголь остывающий, трещит.

Поезд ночной

Когда дремал в Тарусе от усталостиВ косых лучах, проникших в пыльный зал,Не знал, что все сбылось, о чем мечталось мне,Что все сполна исполнилось, не знал.На рюкзаке в репьях – погибшим витяземСреди разбитых дачников лежал.Кого спросить, зачем мне смерть привиделась,Зачем над телом вознеслась душа?Угрюмый мужичонка в ботах стоптанныхС откинутой в фуражке головой…Где день? Где дом? Где жизнь моя? – Да вот она,Над станцией, над выгнутой рекой.Над уходящим к горизонту облаком.Над ветром, что душицею горчит.Над скорым пассажирским, что так дорог мне,Когда он в синих сумерках стучит.