Игра
Шрифт:
Вампиренок неподвижно стоял возле окна, дрожа всем телом.
— Госпожа, вы слышите музыку?
Жалобная тихая мелодия просачивалась с улицы и волнами расплывалась по замку. Она звучала противно и невыразимо занудно, словно старая шарманка в руках нищего попрошайки. Сморщившись, как от острой зубной боли, Ив распахнула окно и выглянула наружу.
Несмотря на облачность, ночь была на удивление светлой. Полная, ослепительная Луна прочерчивала в тучах дымчато-белые дорожки, основания которых упирались заснеженную землю. Черные голые деревья отбрасывали
— Там — ангел, — неуверенно сказала она, указывая в окно. — О… — произнес Сальвадор и выронил бутылку. Вид у него был совершенно убитый.
— Что "О"?
— Плхо! Англ — стршный. Стра-шный. Прник, — Сальвадор закатил глаза, — Противник.
— А-а…, — Ив вздохнула, — Кажется, я понимаю. Игрок пустил в ход вторую карту?
Горбун закивал и, опираясь о стену, попытался встать, но непослушные ноги не хотели его держать.
— Уууоох! — сказал он и упал на пол, — Оскр! Прнси вды!
Вампиренок встепенулся, перестал дрожать и нахально показал ему язык.
— Млнький мрзавец! — Сальвадор закряхтел, — Я до тбя еще дберусь!
— А попробуй!
— Стрх птеряли! Упыри ндоделнные!
Ив снова повернулась к окну и, глубоко вдохнув морозный воздух прыгнула вниз. Следом выпорхнул Хбрун и деловито устремился куда-то в темноту. Мягко приземлившись на припорошенную снегом дорожку, Ив поудобнее перехватила нетерпеливо подрагивающий меч и приготовилась к схватке. Ангел приближался. Он был одет в бесцветную хламиду, подпоясанную бисерным кушаком, и плетеные сандалии. Гладкое, словно фарфор, лицо обрамляли золотистые кудри.
«Интересно, а какого оно пола?» — недоуменно подумала Ив.
— Я вижу грешницу, — высокомерно заявил ангел, приблизившись. Его большие белые крылья слегка покачивались.
Ив попятилась. Ангел подошел еще ближе и уставился на нее холодными голубыми глазами. Его глаза цепляли, привязывали к себе, вызывая приступы пронизывающего тошнотворного ужаса. В их глубине таилось презрение, брезгливое сочувствие и укор. Казалось, что он знает о ней все и даже больше, чем все. И знание это давало ему право безжалостно, строго судить. Ив судорожно вздохнула, чувствуя, как погружается в свинцовое облако своих грехов.
— Покайся, дева, — продолжал ангел, — Покаяние облегчает душу.
Ив отпрыгнула назад и ущипнула себя за руку, пытась прогнать наваждение, но оно не отступало, а лишь усиливалось с каждым мгновением.
— Ты будешь прощена, — прошептал ангел, придвигаясь еще ближе, — Не верь посулам коварных совратителей.
Беспомощно посмотрев на него, Ив упала на колени и опустила голову. Невыносимая тяжесть давила на нее, как могильная плита, подавляя рассудок и волю. Обессиливающая,
— Иди ко мне, — невыносимо ласковым голосом произнес ангел под оглушающий аккомпанимент грегорианского песнопения, — Царствие Небесное ждет тебя, — и распахнул руки, словно готовясь принять ее в свои объятия.
— Я не могу, — запинаясь, пробормотала Ив, — Я чудовище.
— Да, — печально согласился ангел, — твои деяния ужасны. Но Отец наш в своей извечной доброте позволит тебе искупить вину, если ты сама придешь к нему.
— Правда? — не веря своему счастью пробормотала Ив. Ей казалось, что ничего более приятного она никогда не слышала.
— Истинно говорю, — ангел кивнул, — Никто не любит тебя больше, чем Он.
— Он…
— Поверь всем сердцем, приди с открытой душой — и тебе будет открыт путь в сияющие звездные чертоги!
— Чертоги…
Ив смотрела на ангела с восторгом и обожанием. По ее жилам разливались потоки жуткого, леденящего спокойствия.
— Там чистый свет льется и юные херувимы музицируют на арфах, — нараспев продолжал он, — И благовония курятся, подобно сладостным мечтам.
— Мечтам…
— Брось свой нечистый меч, он тебе больше не пригодится.
— Не пригодится, — согласилась Ив и ее пальцы ослабели, выпуская рукоятку, но тут раздался азартный лай и мимо нее пронесся Хбрун, гоня перед собой какое-то маленькое животное.
— Очнись, дура, — раздался одновременно с лаем сердитый шепот Эрихса, — смотреть противно. Не вампир, а какой-то слезливый благочестивый кисель. И немедленно отойди подальше от этого лицемерного гермафродита.
Ворчливый голос гнома словно рассеял какое-то колдовство. Ив вздрогнула и несколькими гигансткими прыжками перелетела на крышу замка. Набрав в ладони горсть снега, она принялась яростно растирать себе лицо, пытаясь прийти в себя. Ангел сердито нахмурился.
— Куда же ты, дитя?
— Я сейчас… сейчас вернусь.
Она помассировала пальцами виски и отряхнулась. Гнетущее осознание собственной грешности понемногу отступало, разум прояснялся.
— Эй, — тихонько позвала Ив невидимого помощника, — Эрихс? Ты тут?
— Тут, где ж еще. На минуту тебя одну оставить нельзя — беспомощная как младенец, — недовольно отозвался тот. Было слышно, как он что-то с аппетитом жует, — Зачем ты стала разговоры заводить с этим типом?
— Я же не знала, что…
— Не знала! Подумать только! Она не знала! — Эрихс саркастически рассмеялся, — Ты на него на него посмотрела хоть? Пристально?
— Ну…, — Ив замялась, — Посмотрела. Вроде бы.
— Вроде бы! Не надо смотреть «вроде бы». Надо раскрыть глаза пошире и соображать!
— Глазами соображать? — язвительно парировала Ив.
— Чем угодно! Любое существо с минимальными зачатками интеллекта сразу бы поняло, что от подозрительного крылатого субъекта в хитоне и лаптях надо удирать во все лопатки. Или лучше — сразу прикончить его. А не устраивать диспуты о небесных сферах.