Игра
Шрифт:
Я на девяносто процентов был уверен, что Кхуши у Тери Свон. Сказать, что я был в шоке, увидев фотографию миссис Свон – ничего не сказать. Я много думал на тему случайности их встречи с Кхуши. Уж слишком это подозрительно, Кхуши и Тери познакомились в совершенно чужом городе, да что там городе – стране! И Тери не хотела сотрудничать. Почему? Возможно, они были знакомы раньше, и именно Кхуши была камнем преткновения. А теперь решила выступить в роли «спасительницы» контракта, узнав от Амана, насколько он важен для «АР-дизайн», надеясь заслужить мою благодарность, сделать меня своего рода должником? Все внутри сопротивлялось таким мыслям, но подведенные под них факты никак не желали
А пока меня покалывала неопределенность. Сон, тот сон. Было или не было? Вернее, не так. Поверила ли Кхуши мне – во сне?
Я пытался построить схему разговора с ней, но неизменно упирался в эти чертовы фотографии. Она считает, что я изменил ей? Или не считает?
… резкое торможение прямо перед воротами дома. Невидящий взгляд, устремленный сквозь пространство. Снова вспоминался тот вечер. За прошедшее время постепенно я вспомнил, что тогда наговорил ей. Это было грубо. Хотя… я сказал правду – и про контракт и про соглашение. Все это у нас было. Но у нас было не только это… Что еще, Кхуши? Как назвать то, что нас соединяло в одно целое?
…Полные боли, страха, паники глаза Кхуши я тоже вспомнил…
Вышел из машины, хлопнув дверью. На автомате зашел в дом, поднялся в спальню. Почему так больно, когда я вспоминаю ее взгляд? Ведь я не был виноват в сложившейся ситуации, но чувство вины не отпускало… Чертова Зара.
Разделся, принял душ, проверил еще раз собранные вещи. Гардероб. Привычно прошелся рукой по так и висевшим на своих местах платьям Кхуши. Легкое нежное и прохладное скольжение шелка, теплое и мягкое прикосновение шерсти, невесомое касание вуали – почти прозрачной ткани… это стало для меня своеобразным ритуалом – прикасаться к ее вещам, словно к ее обрамлению. Очередная волна из смеси раздражения и обиды нахлынула на меня – ничего не взяла с собой, ничего из того, что я ей купил. Вещи были бездушными, ничьими, но в то же время хранили ее – прикосновения, запах, воспоминания.
Я оставил домработнице распоряжение собрать все вещи Кхуши после моего отъезда и выслать в Дели, забрав с собой только украшения, которые она даже не распаковала. Ну что за странная девушка вошла в мою жизнь и сердце? Не похожая ни на кого…
Ужинать не хотелось, и я вышел в холодный вечер, накинув на плечи плед, на котором мы обычно располагались с Кхуши у камина – ужиная, разговаривая ни о чем и обо всем, занимаясь любовью… С того сна я больше ни разу не разжигал огонь в камине. Не возникало желания. Да, собственно, с тех пор, как ушла Кхуши, я бывал только в кабинете, превратив его еще и в столовую – заказывая ужины на дом в полюбившемся индийском ресторане; и в спальне – когда усталость превышала все физические пределы, и я был в состоянии просто упасть на нашу кровать и отключиться.
… Поежился, плотнее запахивая теплую шерстяную ткань, и с наслаждением вдохнул состоящий словно из одного кислорода воздух. Медленным шагом, наслаждаясь тишиной вечернего леса и шелестом уже почти невидимых листьев, пошел по подсвеченной брусчатке к видневшейся вдали темным квадратом беседке. Лес расслаблял, незаметно вытесняя все мысли попытками осознать и определить природу разнообразных звуков, издаваемых им.
Шорох шагов заглушал звуки природы, и я остановился, не дойдя до беседки несколько шагов, вслушиваясь
Мысли вернулись, но легкие, прозрачные, словно омытые чистой водой.
– А зачем мне все это? – непонятно для несуществующего слушателя прошептал я – небу.
– Надо ли? Возможно, правильнее будет поступить нерационально – просто поверить?
Ответа быть не могло, да я и не ждал его, впервые за это время позволив себе вспоминать нашу жизнь тут – в Лондоне – с мягкой теплотой, радостью, не омрачая ее сомнениями о прошлом, о будущем. Как жаль, что Кхуши нет сейчас рядом, в моих руках. Будет ли когда-нибудь уют теперь полным – без нее? И как давно я в принципе познал значение этого слова? Как давно он стал потребностью, привычкой?
Выдохнул облачко пара – холодало, влага оседала из вечно стелющегося тумана на землю, пробираясь сыростью к незащищенным ногам. Я снял плед, перекинул его через руку и окинул прощальным взглядом ставший привычным пейзаж. Пора спать. В обед рейс в Рим, а там меня будет ждать уже заказанный автомобиль, который отвезет меня во Фьезоле, пригород Флоренции, к моему новому партнеру. Нет. К моей жене.
Кхуши.
Целый день весь дом, фигурально выражаясь, стоял на ушах. Один за другим подъезжали небольшие грузовички, в которые осторожно вкатывались по специальным рельсам стойки с коллекционными изделиями. До показа творения Тери хранились тут, на вилле. Привлечены к сборам были все – и домашние, и слуги, и даже водители прибывших грузовичков. Огромное подвальное помещение, прежде едва ли не впритык заставленное стойками с нарядами, постепенно пустело, выпуская в мир «Цветы души моей».
– Мони! Мона! – истошные крики Марии донеслись до меня в комнате, куда я забежала на минуту, чтобы захватить флеш-карту с описанием каталога. Быстро вытащив накопитель из ноутбука, я решила посмотреть, что опять случилось в этом бедламе, потому что Мария не унималась, строгим голосом отчитывая девчонок. За что – было непонятно – беглая итальянская речь – это вам не si, prego, chio… я не понимала ни слова, не понимала даже, где заканчивается предыдущее и начинается следующее слово.
Поднялась по лестнице и почти приоткрыла дверь, как девчонки пулей вылетели из комнаты и, заметив меня, подхватили за руки и потащили за собой на своеобразном буксире.
– Быстрее, Счастье! – бухтела Мони, а Мона, выпустив мою руку, обежала меня, подталкивая в… хм, чуть ниже поясницы. – Мы взяли у мамы бусики к одному из платьев, и не успели вернуть, его уже увезли. – наконец-то выдали сестры.
– Стоп! – Я, наконец, притормозила, очутившись у кабинета, где, судя по звукам, свирепствовал маленький ураган по имени Тери. – Давайте сюда. – протянула руку, увидев, как у Мони из кармашка платьица свисает жемчужная нить. – Я сама отдам Тери, а вы – марш собираться!
Получив пару синхронных поцелуев в щеки, я улыбнулась стартанувшим вприпрыжку попам девчонок, и решилась войти в кабинет.
– Ууууу… – промычала я невнятно. Тут скорее не ураган, тут торнадо поработал. Неряшливые кучки из обрывков упаковочной бумаги, кусков тканей и прочих отходов фурнитуры гордыми кучками топорщились на полу, столе, диване.
Тери копошилась возле стола, ненароком задевая каждые пару секунд вазон с лавандой, все еще стойко державшийся и не падавший среди этого хаоса. – Может он на магните? – пришла в голову дурацкая мысль, учитывая натуральный деревянный пол и фарфор вазона. Мотнула головой, отгоняя глупые мысли.