Игра

Пира Арип

Встрепенулась, очнувшись. – Уже сегодня! Богиня, что мне надеть? – женские мысли заполонили голову, загоняя сдавшееся под напором насущного напряжение в глубину сознания. Открыла гардероб, задумчиво изучая немногочисленные старые и новые наряды. Вопрос, из чего выбирать, не стоял. Я хотела показать себя – ему. Новую, другую, непривычную. Я хотела… похвастаться?

– Почему бы и нет? – Пробурчала себе под нос. В конце концов, я гордилась переменами, произошедшими со мной. Я оформляла коллекцию известного дизайнера! Кто бы мог подумать? Кхуши Кумари Гупта, девчонка из Лакхнау… «Ты мне не ровня!» – слова Арнава больше не жалили. Да, возможно, я не была ею тогда, возможно, не стала и сейчас. Вот только

теперь, не испугавшись ответственности и согласившись на такой важный контракт, выполнив его, составив устроившие Тери описания не только на родном хинди, но и на английском языке, я могла гордиться собой. Да, промежуточно. Да, это не достижения Арнава. Но разве я соревновалась с ним? Нет, никогда. Скорее, я проверяла свои способности, искала предел своих возможностей. И разве я чувствую, что это мой максимум? За это время я осознала, что трудности на пути к цели вызывали интересное и новое, сродни азарту, чувство. Было очень тяжело составлять описания на английском языке, гармоничные, мелодичные, но при этом не уводящие в никуда, а строго сохранявшие суть передаваемых образов. Это было сложно – я перечитала массу стихов, изучая ритм и благозвучность слов, я записывала на диктофон получавшиеся фразы, внимательно вслушиваясь в их звучание и слаженность. Я… я имела право гордиться собой.

И внешность… я никогда не придавала большого внимания своей красоте, просто ухаживая за собой по глубоко въевшейся привычке. Но рядом не было никого, кто мог бы развить мой вкус, обучить видеть красоту или небрежность, излишнюю броскость цветовых сочетаний. В одежде я раньше видела только цвет. В принципе, шальвар-камизы и не предполагали разнообразия моделей, являясь стандартными и в своей сути однотипными изделиями. Поэтому я просто выбирала сочный и яркий цвет, приятный глазу, не понимая, что некоторые оттенки противопоказаны для моей светлой кожи, светло-карих глаз, темно-каштановых волос. Теперь я могла оценить цветовую гамму одежды, подобранной для меня Тери. Я полюбила насыщенность и густоту, либо же нежность и пастель каждого наряда. И это все не говоря про качество и приятные тактильные ощущения, которые дарила дорогая ткань.

Я встрепенулась, поняв, что погрузилась в воспоминания, скользя рукой по нежным тканям. Чувство уверенности в своих силах молодым ростком пробивало плотный грунт сомнений и привычно-запрещающих рамок – это не женское дело, на это способны только мужчины. Кто сказал? Знакомство с Тери ломало вложенные с детства стереотипы, запиравшие на замок способности.

Я вдруг отчетливо поняла, что хочу соответствовать своему мужу.

– Пока мужу.- Въедливое подсознание решило внести свою лепту в мои мысли.

– Пусть так! – Неожиданно эмоционально отреагировала я в беседе себя с собой, – Тянуться вверх намного лучше, чем, смирившись, покорно ожидать своей участи, а после – доживать отпущенное Богиней время разведенной женой, по сути – никем, пустым местом для подавляющего большинства.

И решительно потянула красное платье, надеть которое так и не решилась до этого из-за верха, открывавшего мои плечи. Я прекрасно знала, что это любимый цвет Арнава, и – да! Осознавала, что это провокационно. Пыталась перебороть нахлынувшее смущение. Я скучала по нему – по всему. Прикрыла глаза, стараясь отогнать чувственные картинки, возникающие помимо моей воли, будоражащие накопившимся желанием истосковавшееся тело.

Предвкушение, смущение, неловкость, нетерпение – сумятица чувств, ярких, неподконтрольных, кружила голову, заставляла действовать, чтобы выплеснуть – хоть немного – напряжение ожидания.

Я схватила приобретенный-таки пеньюар и отправилась в ванную комнату. Приведение себя в порядок сегодня приобретало особенный смысл, и я не собиралась пренебрегать ни одним ритуалом.

Для встречи с мужем мне понадобится все мое самообладание, вся возможная уверенность в себе, в том числе и в своей женской привлекательности.

Арнав.

Мы подъезжали к Флоренции, судя по сменившейся за окном панораме. Сумерки съедали видимость, но позволяли разглядеть проявлявшиеся словно из ниоткуда освещенные дома, кафе, магазинчики – пригород. Из приглашения следовало, что вилла Тери находится не в самом городе, а в соседнем городке – Фьезоле, до которого, впрочем, было всего несколько километров, если верить информации, выданной интернетом.

Закончив поверхностный анализ текста контракта, я решил посмотреть информацию по Фьезоле. Ничего особо интересного, расстояние до Флоренции пять километров, что автоматически делало его больше пригородом, чем самостоятельным населенным пунктом. Население – чуть больше четырнадцати тысяч. Возраст городка внушал уважение – основан около X века до н. э. этрусками. Остатки культурного наследия не так привлекали туда туристов, как удобное расположение – богатых флорентийцев для обустройства вилл. Углубляться в историю городка я не стал, ограничившись краткой сводкой. В конце концов, я не отдыхать приехал. Заберу жену, если получится – подпишу контракт с домом моды «Тери», и – обратно в Дели. Аман уже начал недвусмысленно намекать на нестабильность рынка и, как следствие, необходимость моего присутствия для принятия ряда серьезных решений в сердце корпорации.

Последние несколько минут дорога вилась серпантином, и я открыл глаза, любопытствуя. Задумчиво прошептал, насладившись панорамой:

– Кхуши наверняка в восторге от красивейшего вида на Флоренцию. Особенно вечернюю, переливающуюся огнями, столь любимыми ею. Серпантин сужался, и вскоре машина плавно затормозила у ворот, за которыми угадывались очертания трехэтажной виллы.

Дождавшись, пока охранник подойдет к машине, я опустил стекло:

– К миссис Тери Свон – мистер Арнав Сингх Райзада.

Охранник наклонил голову, демонстрируя почтение, и произнес:

– Миссис Свон и миссис Райзада предупредили о вашем визите. Вас ждут. Одну минуту. – Он нажал на кнопку пульта и створки ворот медленно, удивительно бесшумно для такого размера, величаво отворились.

– Миссис Райзада? – я удовлетворенно хмыкнул. По крайней мере, Кхуши помнит о том, что она моя жена. Настроение взлетело, но уже спустя несколько мгновений опало. Перед внутренним взором появились ее глаза, наполненные болью – те, которыми она смотрела на меня в нашу последнюю встречу. Черт…

Разговор предстоял не из легких. А я-то уж было размечтался, что все будет так, словно я просто вернулся домой с работы, словно не было между нами стены в виде Зары, в виде Шьяма, в виде предательства, ненависти. И все же… все это было неважно. Сейчас – неважно. Сердце, познавшее боль утраты, тоску по любимой женщине, окрепло, закалилось. Оно упорно отвоевывало свои позиции, отодвигая недоверие, подозрения на задний план, почти стирая их из памяти, требуя – во весь голос – верить, любить.

Внутри сладко заныло, нетерпение причудливым образом сплеталось с неуверенностью, с желанием поскорее увидеть ее глаза, обнять, вдохнуть родной запах, прочувствовать всем существом, что она рядом, со мной, моя…

Я вышел из машины, остановившийся почти у самой двери, окидывая беглым взглядом сад, разбитый вокруг небольшой симпатичной виллы. Водитель достал чемодан, и, пожелав мне приятного вечера, оставил меня одного.

Шаг к двери, еще шаг. Вдохнуть поглубже. Рука поднялась, чтобы нажать на клавишу замысловатого замаскированного под пасть льва звонка, когда дверь распахнулась, выпуская тепло в прохладу вечера. Сердце глухо стукнуло, узнавая, еще до того, как я поднял глаза. Кхуши…