Игра

Джонс Диана Уинн

К ужасу Гэлли, самолет вдруг остановился, вальсируя на месте где-то в центре аэропорта. Пришла стюардесса и, встав рядом с их сиденьями, принялась объяснять, как пользоваться кислородной маской и спасательными жилетами. «О, поехали, поехали, поехали!» - думала Гэлли, стиснув кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Она вытянула шею, чтобы посмотреть из крошечного окна назад, каждую секунду ожидая увидеть догоняющее самолет такси с дядей Юлионом. Она всё еще вытягивала шею, когда самолет снова начал двигаться по самой широкой бетонной полосе, быстро набирая скорость.

И неожиданно для себя осознала, что смотрит уже вниз на бетон, и на деревья и крошечные поля, и поняла, что они в воздухе.

– Пока всё хорошо, - сказала Гармони, отстегивая ремень безопасности.

Зашла стюардесса и презрительно дала каждому кружку апельсинового сока и булочку.

– Я бы предпочел вина, - заявил Трой, глядя на бутылки на тележке стюардессы.

– Не провоцируй ее, - сказала Гармони. – Она скажет, мы слишком юны.

Трой откусил булочку, пробурчав:

– Я в тысячу раз старше нее.

– Тише, - одернула его Гармони. – Ты в порядке, Гэлли?

– Мне страшно, - ответила Гэлли, чувствуя, что булочка не полезет ей в горло. – Почему дядя Юлион так зол на меня?

– Потому что ты должна была оставаться с бабушкой и дедушкой, - объяснила Гармони.

– Навечно, полагаю, - сказал Трой. – Можно я возьму твою булочку, если ты ее не будешь?

Гэлли протянула ему булочку и спросила:

– Как? Правда навечно?

Гармони кивнула, и ее хорошенькое гладкое лицо скривилось в отвращении.

– Давным-давно, - сказала она, - на самом деле, тысячи лет назад – примерно в то время, когда твои родители решили пожениться – дядя Юлион отправился к провидице по имени Пифия и спросил, что случится, если они поженятся. Понимаешь, он не одобрял их брака, поскольку твой отец был смертным…

– Можно подумать он не заводил постоянно романы со смертными женщинами! – вставил Трой, сдирая обертку с булочки так, словно сдирал с нее кожу живьем. – Старый лицемер! У него романы повсюду – смертные, бессмертные: список можно продолжать до бесконечности! Он мой отец – знаешь? – и отец Гармони, и всех кузенов, старый козел!

– Да, хорошо, - вмешалась Гармони. – Дай я расскажу ей. Пифия сказала, что если Меропа – твоя мать – выйдет замуж за смертного мужчину, их отпрыск лишит Юлиона его могущества. Юлион пришел в ужас и понесся обратно, чтобы остановить свадьбу. Но он опоздал. Твои родители поженились, пока он общался с Пифией, и отправились на Кипр, провести там медовый месяц. Юлион не мог добраться до них там…

– Кипр принадлежит тете Венере, - жуя, вставил Трой.

– Так что ему пришлось ждать, пока они не вернутся домой в Грецию, - продолжила Гармони. – И в ожидании он строил планы. Он знал, что девять десятых его могущества происходит от мифосферы, но он также знал, что и наша сила происходит от мифосферы. И он знал, что мы все будем на стороне Меропы – все сестры Меропы, их дети и наш дедушка Атлант. А у нас всех вместе почти столько же могущества, сколько у Юлиона. Так что первым делом он приказал нам покинуть мифосферу и жить так, как мы живем сейчас – как обычные люди. И мы подчинились ему, потому что не поняли, что он затевает…

– Юпитер, вестник радости! [9] – горько произнес Трой. – И уже две тысячи лет мы в ловушке. А всё из-за того, что он испугался младенца! – он свирепо разодрал обертку от булочки.

– Ну, в те времена он был верховным богом, - сказала Гармони и вздохнула. – Сегодня его могущество заключается в деньгах не меньше, чем в мифосфере. Дедушке приходится поддерживать для него мировую экономику, и Юлион бдительно следит, чтобы мы все были у него в долгу.

9

«Юпитер, вестник радости» - название четвертой части симфонической сюиты «Планеты» английского композитора Густава Холста.

– Но что насчет меня? – вопросила Гэлли.

– В тот момент, когда твои родители вернулись домой вместе с тобой, - ответила Гармони, - он забрал тебя и отдал бабушке с дедушкой с указанием, чтобы ты не взрослела и ничего не знала о своей семье. Бабушка всегда делает, как велит Юлион – таково ее строгое мировоззрение. Одновременно он запихнул Меропу и твоего отца в мифосферу и сказал всем, что они наказаны за неповиновение.

– Хотя на самом деле, - заметил Трой, - он никогда не запрещал им жениться – по крайней мере, мы о таком не слышали.

Гэлли ошеломленно подумала о том времени, что прожила в строгой бабушкиной дисциплине. Казалось, оно тянулось годы, и годы, и годы. И неудивительно. Ведь действительно прошли годы и годы. А она-то думала, что это просто жизнь.

– Я встретила папу в мифосфере, - сказала она. – Наказанного. Он выглядел таким уставшим, Гармони. Я хотела спасти его, но он сказал, что только моя мама может это сделать. Он думает, она на женской нити, где-то в диком месте.

– Тогда, полагаю, мы должны сделать всё, чтобы найти ее, - сказала Гармони. – Теперь, когда Толли и Меркер рассказали дяде Юлиону про игру, вряд ли будет хуже. Проклятый Толли!

– Этот Автолик, - угрюмо произнес Трой. – Он в самом деле ненавидит Гэлли, да? Он кое-что украл у твоего отца, Гэлли, и твой отец поймал его. Наверное, причина в этом.

– Не думаю, что Толли нужны причины для того, что он делает, - столь же угрюмо ответила Гармони. – Так значит, если мы ищем Меропу…

– А еще мне надо добыть звезду из лука Ориона, - вставила Гэлли. – Флейта сказал, я должна принести ее ему за то, что украла яблоко.

Трой присвистнул.

– Флейта? – переспросила Гармони, нахмурив гладкий лоб. А потом морщины разгладились, и она воскликнула: - О, ты имеешь в виду одного из тех двоих, которым принадлежат яблоки?

Гэлли кивнула:

– Они близнецы. Они по очереди стоят на солнце. Я зову их Флейта и Скрипка, но кто они на самом деле, Гармони?

Гармони посмотрела на Троя, который покачал головой и пожал плечами: