Играя на струнах души
Шрифт:
— Твой прекрасный дом…
— Ничего не значит. Это всего лишь вещи, их можно заменить. Но ты… — Его взгляд опускается на открытый вырез моей фланелевой рубашки на пуговицах. — Твоя шея. — Его голос срывается. — Я должен был быть там.
Я хватаю его за воротник футболки и притягиваю ближе. Он охотно утыкается лицом мне в колени и обнимает меня за талию. Мы обнимаем друг друга, разбитое сердце к разбитому сердцу, я прижимаюсь к нему, а он обнимает меня так, будто от этого зависит его выживание. В тишине звучат бессловесные признания, когда мы разделяем взаимную
В конце концов Итан поднимает на меня взгляд.
— Боже, я так скучал по тому, чтобы вот так обнимать тебя.
Я вытираю щеки рукавом рубашки, зная, что, должно быть, выгляжу ужасно.
Парень вскакивает и выходит из ванной с горстью бумажных салфеток.
— Вот.
— Спасибо. — Я хихикаю, смущенная своими слезами и желая переключить его внимание с меня на него. — Я пыталась дозвониться тебе.
Он прочищает горло и шмыгает носом.
— Я выбросил свой телефон со скалы. — Он пожимает плечами. — Ты не отвечала на мои звонки и не писала сообщений и… — Парень возвращается на место рядом со мной на кровати, опускает подбородок и качает головой. — Это было глупо. Я не мог ясно мыслить.
Я кладу руку ему на бедро, и он прерывисто втягивает воздух от прикосновения.
— Я понимаю.
Итан кладет свою руку поверх моей и наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Хочешь поговорить об этом? То, что произошло той ночью…
Я уже качаю головой.
— Нет.
Он хмурится, выглядя отвергнутым.
— О… эм… ладно.
— Однако есть кое-что, о чем я хотела бы с тобой поговорить.
В его глазах загорается надежда.
— Да, конечно, все, что угодно.
— Кто для тебя Даниэль? — Не потребовалось много копаться в интернете, чтобы узнать об этой истории по крупицам. Мне просто нужно знать, правда ли то, что я прочитала.
Судя по тому, как бледнеет его лицо, боюсь, у меня есть ответ. Я ожидаю, что Итан бросится в яростное отрицание, будет лгать и бороться, чтобы скрыть правду.
Его кадык подпрыгивает.
— Она фанатка. Поклонница, с которой я переспал.
— У вас был секс.
— Да.
Я удивлена волной печали и ревности, которая накрывает меня, и смотрю на свои колени, надеясь, что он не видит этого в моих глазах.
— Она была до тебя, Тейлор. Ты знаешь, каким человеком я был до тебя.
Прочищаю горло, надеясь, что это звучит не так грустно, как я себя чувствую.
— У тебя есть ребенок.
— Что? Нет! — Он встает во весь свой рост. — Тейлор, этот ребенок не мой. Ты веришь… ты думаешь, что я бы отверг своего ребенка?
Я смотрю на него снизу вверх и вижу, как на его лице отражается боль.
— Я думаю, что знаменитости скрывают свои ошибки.
— Знаменитости? — Он наклоняет голову. — Это то, кем я являюсь для тебя?
Я опускаю голову.
— Не знаю. С той ночи в ванной я чувствую, что не могу доверять никому, особенно своему собственному суждению.
Итан опускается передо мной на колени, но не прикасается ко мне.
—
— Я хочу тебе верить.
— Даниэль — очень больная женщина. У меня был с ней секс почти два года назад, и сейчас она утверждает, что беременна моим ребенком. Я сдал образец крови, чтобы доказать, что мне нечего скрывать. Теперь она утверждает, что я изнасиловал ее.
Я вздрагиваю.
— Ты знаешь меня, Тейлор. Женщины заявляют, что у них есть мой ребенок — это связано с работой. Это случалось со всеми в группе, даже с Беном, который никогда не прикасался ни к кому, кроме своей жены. Не слушай никого. Загляни в свое сердце и скажи мне — ты думаешь, я способен на изнасилование? Или бросить своего собственного ребенка?
Я делаю то, что он просит, и ответ приходит немедленно.
— Конечно, нет.
— С обеих сторон индустрии есть испорченные, больные люди, но клянусь тебе, что я не один из них.
— Думаю, когда Хейли сказала мне…
— Хейли? — Он смеется, но звук получается коротким, отрывистым и печальным. — Это твой источник? Теперь в этом больше смысла. — Он нежно кладет руку мне на колено и хмурится, когда мой рефлекс заставляет меня дернуться. — Хейли пыталась защитить тебя. Я могу это оценить. Но тебе не нужна защита от меня. Я влюблен в тебя и отдал бы все на свете, чтобы уберечь тебя от боли. Я бы никогда не солгал тебе.
Выдыхаю с облегчением. Как быстро я засомневалась в Итане — даже после всего, что он сделал, чтобы защитить меня от Пола, Оукли. Он заботился обо мне, когда я была пьяна, никогда не использовал меня в своих интересах, но когда у меня был шанс усомниться в его любви ко мне, я это сделала.
— У нас все в порядке? — шепчет он.
— Я бы хотела этого.
— Возьми время столько, сколько потребуется. — Он одаривает меня легкой, грустной улыбкой. — Я буду здесь, когда ты будешь готова. — Когда я ничего не говорю, парень садится рядом со мной на кровать. — Держу пари, ты с нетерпением ждешь, когда выберешься отсюда и снова отправишься в путь, да?
Я выдыхаю.
— Насчет этого. Я не буду заканчивать тур с вами, ребята. Предписание врача.
Он хмурится.
— Думаю… — Я проглатываю комок в горле. — Будет хорошо, если у меня будет время разобраться во всем.
— В чем именно? — Беспокойство окрашивает его слова.
— Я выросла в этом бизнесе и никогда даже не думала, что могу заниматься чем-то другим. — Я делаю ободряющий вдох. — Но теперь… Я хочу уйти, понимаешь?
— Уйти?
— Думаю, что мне пора двигаться дальше, подальше от раздутого эго и бесконечных часов работы за кулисами. — Я качаю головой. — Не знаю, смогу ли я жить в центре внимания. Я не создана для этого.
Он кивает, но ничего не говорит.
— Есть адвокат, который уже много лет ведет дело против Оукли. Она связалась со мной. Есть еще три женщины, которые готовы заявить на него. Она сказала, что мои показания помогут делу и что может не упоминать мое имя в прессе.